Эмине улыбнулась:
— Ничего я не знаю. Как велите, так и сделаю.
— Но ты хоть скажи, хочется тебе ехать или не хочется, — настаивала мать.
— Скажете ехать — поеду.
— Ясно. Тебе хочется поехать, — рассудил Махмуд.
— Теперь слово за вами. Дайте свое согласие, и дело с концом, — сказала Ребиш.
— Что скажешь, муж? — спросила Азиме.
— Пусть едет, раз ей хочется.
— А ты что молчишь? — обратилась Азиме к дочери.
— Скажете ехать — поеду, — повторила Эмине.
— Сестрица Ребиш, вы только жалейте там Эмине, чтобы она не очень устала от этой поездки. Бедняжка и без того в поле извелась, — попросил Махмуд.
— Я, Махмуд, люблю Эмине не меньше тебя, — сказала Ребиш. — И забочусь о ней не меньше вашего. Так что не беспокойся.
— Прошу тебя, Ребиш, — взмолилась Азиме, — не давай девочку в обиду.
— Будь спокойна.
— Смотри, сестрица, чтобы с чадом моим ничего не случилось, чтобы в море не утонула. Эмине — наше единственное сокровище.
— Надо же такое сказать, — проворчал Махмуд и повернулся к дочери: — Эмине!
— Что, отец?
— Хочешь поехать, дочка?
— Если прикажете, поеду!
— Ладно, поезжай. Только будь осторожна.
— Так и быть, пусть едет, — повернулась Азиме к Ребиш и спросила: — Когда же ей прийти нужно?
— Да хоть сейчас. Нам ведь подготовиться к отъезду надо.
— Ладно, пусть сейчас и идет. Вещи пока не бери, Эмине, я сама уложу что надо.
— Только умойся, причешись да приоденься, — распорядился Махмуд.
Эмине вскочила и помчалась собираться. Умывшись, подбежала к зеркалу, повязала платок, который, по ее мнению, был ей очень к лицу, надела чистую кофточку и шаровары. Лицо девушки сияло. Она чувствовала себя красавицей, которую ждет небывалое счастье. Глаза ее блестели. Охватившее Эмине возбуждение укрепляло в ней предчувствие перемен.
По дороге Эмине улыбалась.
— Что это ты, доченька? — спросила Ребиш.
— Ничего, просто так.
— Просто так не бывает. Да пошлет аллах тебе счастья, проказница! Думаешь, я не знаю?
— О чем вы?
— Дядя Камбер мне все рассказал.
Эмине тихонько засмеялась и с нескрываемой радостью спросила:
— А кто из возчиков едет?
— Али Осман и Сулейман.
— Ради аллаха, говори правду.
— Клянусь аллахом, дочка, Али Осман и Сулейман.
Эмине сразу как-то сникла.
— А Халиль? Халиль не едет?
— Зачем тебе Халиль, негодница эдакая?
— Тогда и я не поеду.
— Что вас с Халилем, веревкой связали?
— Не поеду, Я только и согласилась из-за Халиля. Иначе нечего мне там делать, на этом вашем море. Думаешь, я дура? Ехать, чтобы сносить обиды, унижения? Не поеду! Пропадите вы все пропадом! Без Халиля шагу не сделаю!
— И вправду не поедешь?