Почему не идет у него из головы ее образ, почему она вспоминается ему в изодранной одежде с заплатами? Откуда эта тоска? Иной раз он понимает, что причина его душевной слабости в нем самом. Стремление заглушить или убить чувство, украшающее его жизнь, рождено сознанием собственной ничтожности. Стоит ему вспомнить об Эмине во время работы, когда с него ручьями катится пот, или когда рядом с ним стоит кто-то из хозяев, или же когда он валится с ног от усталости, и Эмине теряет в его глазах всякую привлекательность. Но в другие минуты Эмине для него — луч надежды, свет, боль… И Халиль это знает. Но у него нет дома, нет денег, нет ничего и никого…
У дверей дома Халиля ждала Ребиш.
— Иди-ка, милый, сюда! Никак не можем справиться вон с тем мешком. И так мы с Эмине пробовали, и эдак — ничего не получается.
Халиль представил себе, как Эмине пытается поднять тяжелый мешок, как она тужится, кряхтит. Наверное, лицо ее в этот момент делается уродливым, вызывает отвращение.
Посреди коридора высился огромный мешок. Рядом с ним, потупив глаза, стояла Эмине. Халиль почувствовал щемящую жалость и раскаялся в том, что так думал о девушке. Он поглядел в лицо Эмине. Она, конечно, ничего не заметила. На Халиля смотрели воспаленные от недосыпания, усталые глаза, лицо у девушки было совсем еще детское, но измученное. Всегда грустная, сегодня Эмине выглядела совсем несчастной.
Халиль подошел к мешку, потрогал его.
— Этот?
Мешок и в самом деле оказался тяжелым. Из комнат доносились голоса: господа, видимо, только-только просыпались.
"Я, как и ты, Эмине, обездоленный, — сказал про себя Халиль. — Иначе разве бы я допустил, чтоб ты ходила со склоненной головой, как сирота?"
Халиль пригнулся, подставил спину. Ребиш и Эмине взяли мешок за углы, помогли Халилю взвалить его на спину. Халиль медленно выпрямился, подтянул мешок повыше, чтобы он был точно посередине спины, и начал спускаться с лестницы. Эмине смотрела Халилю вслед, ей казалось, что она на себе ощущает тяжесть этого мешка.
— Эмине! — позвала Ребиш.
— Да.
— А ты, доченька, отнеси вот эти подушки.
Эмине схватила подушки и побежала. Халиль тяжело ступал, согнувшись под огромным мешком. Эмине, не смея обгонять Халиля, шла сзади, в двух шагах от него.
Дервиш поил волов. Али Осман и Сулейман умывались. Они помогли Халилю снять мешок. Освободившись от ноши, Халиль почувствовал себя легким, почти невесомым.
Эмине с подушками в руках стояла, глядя в сторону, точно провинившийся ребенок.
— Куда их положить, Халиль?
Халиль взял подушки и швырнул на повозку.