Никто не ответил. Тогда Кель Хасан взглянул на жену и решительно сказал:
— Собирайся, жена! Кто не хочет, пусть не едет. Доберемся до шоссе, а там найдем какую-нибудь повозку или грузовик. Я сейчас схожу к Телли Ибрагиму, попрошу у него лошадь, чтобы до шоссе доехать.
Телли Ибрагим и его сын Мемед трамбовали земляную крышу. Жена и дочь сушили на солнце постель, выбивали палкой пыль.
— Бог в помощь, Рабие, — поздоровался Кель Хасан.
— Спасибо, Хасан, на добром слове.
Хасан взглянул на крышу.
— Бог в помощь, Ибрагим-ага!
Ибрагим, упершись рукой в бок, выпрямился и посмотрел вниз.
— Тебе бы такую помощь, Хасан! Давай поднимайся сюда!
Кель Хасан поднялся по лестнице на крышу.
— Так когда, Хасан, в путь-дорожку?
— Если ничего не помешает, завтра. Ибрагим-ага, просьба у меня к тебе.
— Наперед знаю, Хасан, что попросишь. Не иначе как лошаденку.
Хасан рассмеялся.
— Ты угадал, Ибрагим-ага, ей-богу. И как только ты сообразил?
— Сообразить нетрудно.
— Ведь грузовик из Тузлы только через пять дней будет. Да и дорого, обдерут, бессовестные, как луковицу. А мы люди бедные. Другое дело, если доберемся до шоссе. Там нас подбросит до города какая-нибудь повозка или грузовик. Это подешевле будет. Уж ты разреши на твоей лошади барахло до шоссе довезти.
— Ладно, Хасан, дам я тебе лошадь. Одно только скажу: не дело ты затеял. Вот и Мемед наш вбил себе в голову то же самое. Уедем да уедем. Ну а отца-то ты уговорил?
— Нет, Ибрагим-ага, не уговорил. Умру, говорит, а никуда не уеду. Голова у меня кругом идет, а не ехать нельзя.
— Все старики одинаковы, Хасан, и осуждать их, право, не стоит. Привык человек к своей деревне, а на новом месте нелегко прижиться. Возьми меня, к примеру, так и сижу здесь всю жизнь, ни разу никуда не ездил. Вначале, когда Мемед сказал: "Давай, отец, уедем!" — сердце у меня ёкнуло от радости. А потом, брат, чувствую: не могу решиться. Не могу, и все тут. Хотя зарекаться не буду. А вот Мемед — тот поедет. Напористый он у нас. Значит, завтра и отправишься, Хасан?
— С божьей помощью.
— Когда кобылу возьмешь?
— Если можно, прямо сегодня вечером. Утром погрузим пожитки и в путь. Договорились?
— Делай, как тебе лучше, Хасан. Утром к вам Мемед зайдет, поможет что нужно, а когда до шоссе доберетесь, кобылу назад приведет.
— Спасибо, Ибрагим-ага! Может, когда-нибудь смогу отплатить тебе за твою доброту.
— Ну что ты, Хасан! В этом мире, сынок, ничего нет дороже доброты. Разве все мы не помрем, не покинем этот мир? Почему не помочь человеку? Мы же люди. Эх, доброта, доброта… Она одна после нас и останется. Деньги, вещи и все прочее — это пустое!