— Верно, — отозвался Муса.
— Давайте позовем старосту и у него спросим, — предложил Дурду.
— Я сын ходжи, — заявил Эмин-ага, — и в подобных делах разбираюсь. Аллах на Страшном суде признает Абдуллаха виновным. Это уж точно.
— Пусть хоть десять лир даст, — промямлил Абдуллах. — Я вон сколько крови потерял.
— Да если бы в твоих жилах текла кровь настоящего мужчины, ты бы об этом промолчал! Эй, Расим! Бей в барабан, ничего не бойся! Если что случится, я буду в ответе. Слово даю!
Собравшаяся у дома Абдуллаха толпа расступилась, пропуская богачей.
Вскоре после свадьбы начались благодатные юрегирские дожди. Желтые дороги раскисли от грязи, крыши намокли.
Дождик, дождик, пуще,
День ото дня гуще.
На крестьянские поля,
Хаджибайрамские луга
Благодать аллах пошлет,
Дождь сильнее пусть пойдет…
Сильные, обильные льют дожди… дожди… Это грязь на пашне. Это тесто в квашне. Льют дожди, стучатся в окна. Льют дожди, шумят дожди…
Однажды, как обычно в это время года, в деревню явились заклинатели дождя — ягмурджу. Молодой парень, напялив свою одежду на чучело, полуголый вышагивал под дождем. С чучела, которое он держал высоко над головой, стекала вода. За парнем шли женщина и мужчина. С пояса женщины свисало множество мешочков. Такими же мешочками были увешаны ее руки. Немолодой мужчина нёс жестяную коробку из-под постного масла. За троицей ягмурджу тянулась деревенская детвора, и все хором распевали песенку о дожде:
Дождик, дождик, пуще,
День ото дня гуще.
На крестьянские поля,
Хаджибайрамские луга
Благодать аллах пошлет,
Дождь сильнее пусть пойдет…
Дети… Босые и обутые, одетые и полуголые, сопливые и с чистыми личиками. Вторя заклинателям, они самозабвенно распевают на все голоса песенку о дожде. Дождь для них — радость, дождь для них — праздник. Сегодня они не ссорятся, каждый рад поделиться с другом, чем может.
Первый дождь приносит земле влагу, а детям — счастье. Дети веселы, даже те, что босы, даже те, что в лохмотьях. Лица их светятся восторгом, потому что дождик нынче не простой, не обыкновенный.
Ягмурджу ходят от дома к дому. Останавливаются у порога, поют. Кто-то плеснул на полуголого ягмурджу водой из ведра — чтобы дождь принес людям благодать. Парень улыбается, будто так и надо, сверкает белоснежными зубами. Вода стекает с его волос на лицо, разлетается в брызги на губах. Крестьяне одаривают ягмурджу: кто — маслом, кто — булгуром, кто — яйцами, кто — поношенной одеждой. Дождик льет и льет. А ягмурджу и дети поют себе как ни в чем не бывало. Увязнут в грязи — поют, споткнутся — поют. Упадут — все равно поют.