Особенно часто родители ссорились зимой, когда отец проводил дома целых четыре месяца. Ремзи верил, что и мать, и отец — оба хорошие люди, даже трудно сказать, кто из них лучше. Изредка, когда дома все было ладно, отец сажал сына к себе на колени, говорил, что и для них наступят счастливые дни, и, целуя сына, обдавал его запахом табака и земли, больно сжимал шершавыми волосатыми пальцами. Эти ласки вызывали у Ремзи странное чувство. Прижимаясь к отцу и целуя его, Ремзи знал, что глаза отца недолго будут оставаться такими улыбчивыми, добрыми и счастливыми, что скоро они опять помутнеют от тоски и злости. Отыскать бы такой край, где всегда пахнет хлебом с хрустящей корочкой, где много воробьев, а родители живут дружно!
Сумерки заботливо окутали все, что было детям дорого. Ребята нехотя расходились по домам. Жаль было расставаться с озером. Нет, не озером! Там, под пасмурным небом, оставалось настоящее бурное море, единственная их радость.
Ушел и Ремзи. Возле дома остановился, входить не хотелось. Казалось, только переступи порог — задохнешься. Все здесь вызывало уныние: тусклый свет в окнах, одинокая шелковица во дворе, мокрые стены… Ремзи толкнул дверь ногой и вошел.
— Наконец-то ты вернулся, — обрадовалась мать. Она, нагнувшись, раздувала огонь в очаге и, увидев сына, распрямилась.
— Отец не приходил?
— Чтоб он пропал, твой отец! Разве он явится так рано?!
Ремзи был уже не рад, что спросил. Он опустился на колени и начал раздувать огонь. Пока он дул, на лежавшем с краю кизяке распускалась ярко-красная роза, переставал дуть — роза исчезала, а на ее месте появлялся дрожащий налет пепла, голубыми струйками вился дымок. В комнате пахло тлеющим кизяком. Вскоре огонь начал весело потрескивать, бросая розоватые отблески на лицо мальчика. Ремзи обернулся к матери.
— Мама!
— Что, сладкий мой?
— Почему мы такие бедные?
Ребиш подняла голову.
— Почему бедные? Потому, что нас такими создал аллах. Зато на том свете будем богатыми. Кто на этом свете бедный, на том свете богатый. Так уж в мире устроено. А почему ты вдруг спросил об этом?
— Просто так. Сам не знаю почему.
— Есть хочешь?
Ремзи не ответил, а потом, помолчав, снова спросил: — Папа нынче не придет?
— Кто его знает? Разве твой отец, как другие мужья, спешит вечером домой?
Ремзи подошел к окну и приоткрыл ставни.
— Холоду напустишь!
Ремзи закрыл ставни и отвернулся от окна. Тусклый свет лампы, запах кизяка, подгоревшего хлеба, огонь в очаге, ворчливая мать… Сегодня она непременно затеет ссору с отцом. Как все это надоело!
Он сел у очага.