Халиль сидел на камне и думал. Его одолела усталость. Подошел Али Осман, сел рядом, молча свернул цигарку и протянул Халилю. У Халиля не шла из головы Эмине. Ее лицо чудилось ему и в огоньке цигарки, и в глазах Али Османа, и в темноте, и на свету, и в детских голосах. Везде была Эмине, только Эмине… И мало-помалу он стал понимать, что эта любовь изнуряет его.
Подошел Дервиш:
— Когда наконец этот Сулейман перестанет надо мной издеваться? Осточертело, ей-богу осточертело.
— Опять что-нибудь выкинул? — спросил Али Осман.
— Да он просто спятил.
— Чего вы не поделили? Никак не поладите.
— Ей-богу, друг, надоел он мне, опротивел! Клянусь матерью!
— Небось шутит он, а ты злишься. Его понимать надо.
— Понимать! Он так доведет, что и понимать перестанешь. Вот только сейчас вскочил мне на спину и орет: «Эй, ишак, покатай меня!» Ну скажи, не чокнутый он? Даже хворостину схватил меня погонять. Что я, скотина ему?
В это время показался Сулейман. Он шел вразвалку и кричал:
— Где это видано, чтобы ишак бросил хозяина посреди дороги? Али Осман! Эй, Али Осман! Я раздумал покупать кобылу. Ведь у меня есть отличный ишак, на нем и буду развозить товар.
Дервиш что-то буркнул в ответ и сердито покачал головой.
От Сулеймана несло винным перегаром. Он кинулся к Дервишу и стал его обнимать.
— Разве ты не мой ишак, а?
— Чего тебе надо от меня, Сулейман? Скажи! Знаешь, что я терпеливый, и издеваешься! Постыдился бы, ведь я тоже человек.
— Сулейман, сынок, — вмешался Али Осман, — не лезь к нему со своими шутками, раз он обижается.
— А что я ему такого сказал? Ладно, не понимает шуток — не надо, не стану больше с ним связываться. Ну а как твои дела? — обратился он к Халилю.
— Какие у меня дела? Как жил, так и живу.
— Ты это брось! Дела у тебя хорошо идут, даже отлично. Я все вижу. Глаз у меня наметанный.
Халиль сконфуженно улыбнулся. Сулейман опустился перед ним на корточки.
— Улыбайся, улыбайся, безбожник! И я бы улыбался, если бы встретил такую девушку, как Эмине. Чудесная девушка! Клянусь жизнью, матерью клянусь. Ты скажешь: а тебе что до этого? А то, что лучше тебя жениха не найти. Если не захотят отдать ее тебе в жены, помни, что за тебя вступится Сулейман. Тот самый Сулейман, который горы может своротить. Только прикажи — жизни для тебя не пожалею! Ты не думай, что я это спьяну болтаю. Не пьяный я, ей-богу не пьяный. А вот ему, — Сулейман бросил взгляд на Дервиша, — не верь. Он трус. Цыкни на него, и он уже… Сам понимаешь…
Сулейман встал и полез обниматься к Дервишу.
— Люблю я этого подлеца Дервиша, а он, чурбан этакий, не ценит моей любви.