Любил поспать и Сырры, средний сын Кадир-аги. И понежиться в постели любил. Сейчас он с удовольствием прислушивался к квохтанью кур и индюков. Оно почему-то напомнило ему нежные руки, ласкавшие его совсем недавно. Эх, проснуться бы сейчас в Адане, в объятиях какой-нибудь красотки, погладить бы ее шелковистые ароматные волосы, поцеловать в ярко накрашенные губы!
Сырры с тоской потянулся. Ну что за жизнь без карт, без женщин, без вина!
Отец, заложив руки за спину, ходил по веранде и сердито что-то ворчал себе под нос.
"Опять ворчит", — подумал Сырры.
Отец ворчит уже четвертый день: Сырры проиграл в карты отцовскую кофейню. Но Сырры, зная, чем взять старика, не перечит и только смотрит на него жалобными, виноватыми глазами, будто ему стыдно и ничего подобного он никогда больше не совершит.
— Спит еще этот бездельник? — гремит голос отца. — Ну-ка будите его, живо! У нас только собаки встают после солнца.
Сырры почесал в затылке и вылез из-под полога, край которого успел нагреться от солнца. Сунул ноги в шлепанцы и спустился с крыши. Утро только наступило, но было уже довольно жарко. Сырры чувствовал себя разбитым и вялым.
За столом Назмие, жена Дурмуш-аги, о чем-то разговаривала с Ребиш. Заметив Сырры, женщины замолчали. Потом Назмие сказала:
— Слава аллаху, проснулся.
Пропустив ее слова мимо ушей, Сырры пошел к умывальнику и стал не спеша намыливать руки, чтобы продлить удовольствие, но руки быстро привыкли к прохладе воды и перестали ее ощущать. Во всем, что бы Сырры ни делал, в любом пустяке, он старался найти для себя развлечение и отогнать одолевавшую его скуку. Как медленно льется вода — пока наберешь пригоршню, мыло начинает щипать глаза. Сегодня Сырры злило все: и умывальник, и мыло, и вода…
Умывшись, Сырры сел к столу.
— Что с тобой? Почему такой кислый? — спросила Назмие.
— Скучно мне здесь, невестка. Но что поделаешь! За глупость надо расплачиваться.
— В таком случае тебе еще ох как много раз придется за нее расплачиваться.
— Может быть. Ну а пока я все-таки не знаю, куда деваться от скуки.
— Слыхал, как разорялся утром отец?
— Он и сейчас ворчит. Вон только что кричал, что у вас, мол, только собаки встают после солнца, и еще что-то в том же духе.
— Позволь мне дать тебе один совет, мы с Ребиш как раз сейчас об этом говорили. Вставай утром пораньше и переходи спать в дом, чтоб отец тебя не видел. Тогда он не будет злиться. Ты своими картежными долгами его до бешенства довел, последние дни он сам не свой ходит.
— Я бы давным-давно все уладил, но с одной стороны Дурмуш-аби натравливает на меня отца, с другой — коротышка Хусейн, — сказал Сырры. — Я живу лучше, чем они, беру от жизни все, вот они и готовы лопнуть от зависти, а сами жить не умеют. Как они ни стараются, а я все равно обведу отца вокруг пальца. Меня-то он любит больше.