Монстры сформировали вокруг нее кольцо. Один из них выпустил черный змеиный язык и лизнул ее в щеку.
Она засмеялась:
— Душечка! Лапочка!
Затем ее улыбка померкла.
— Очень скоро мне не придется прятать вас здесь, внизу, — пообещала она чудовищам. — Очень скоро НАС станет больше, чем ИХ!
О чем она говорит? Больше МОНСТРОВ чем ЛЮДЕЙ?
По моей спине пробежал холодок. Что она собирается делать с выведенными ею чудищами?
— Я дала обещание командиру Ксаннксу, — продолжала миссис Хардести. — Мы добьемся успеха нашей миссии. Мы захватим эту планету. И мы восторжествуем над слабосильными землянами!
Я помотал головой. Это уж ни в какие ворота!
Все это не укладывалось в голове. То есть, слова-то я понимал, но для меня они были лишены всякого смысла.
Она не могла говорить того, что, как мне казалось, она говорила.
Неужели миссис Хардести — пришелец? С другой планеты? Посланница какого-то инопланетянского командира, об чье имя язык сломаешь?
И неужели она собирается развязать войну — монстры против людей?
Нет. Пожалуйста, нет.
Если это правда, я единственный человек на Земле, который об этом знает. Единственный человек на земле, способный ее остановить.
Но черт возьми! Черт! Я большой и сильный — но я всего лишь двенадцатилетний пацан.
Если я собираюсь остановить миссис Хардести и ее заговор рептилоидов, мне понадобится помощь. И немалая!
Я смотрел в комнату. Чудовища обступили миссис Хардести. Одно из них лизало ее в лицо. Другой зеленый чешуйчатый монстр облизывал тыльную сторону ее ладони. Двое других обхватили ее передними лапами за плечи и сжимали в объятиях.
А она все ворковала с ними, приговаривая:
— Мои малютки… мои малютки…
Я должен отсюда выбраться. Я должен кому-нибудь рассказать. Всему свету!
Первым делом нужно унести ноги из этого дома и не попасться.
Я повернулся. Вцепился в перила. И начал взбираться по лестнице.
Я преодолел три ступени… и тут не удержался. Я чихнул.
12
Приехали.
Она никак не могла этого не услышать.
И ладно бы тихо. Да не приучен я тихо чихать.
Судорожно сглотнув, я затаил дыхание. И замер, одна нога на одной ступеньке, другая — ступенькой ниже.
Я прирос к месту — напрягшись каждым мускулом — и закрыл глаза. Все ждал, когда она крикнет, чтобы я спускался.
Но нет.
Я услышал ее слащаво-воркующий голосок:
— Неужели кто-то из моих малюток простудился?
Я медленно выдохнул. Она решила, что чихнул кто-то из ее чудищ!
Я снова повернулся к комнате. Через открытую дверь я видел, как миссис Хардести подошла к холодильнику у дальней стены.
— Мои малютки проголодались? Готовы ням-ням?
Это привело всех тварей в неописуемое возбуждение. Они засопели, зафыркали, запрыгали на месте. Двое принялись бодаться. Всякий раз, как их головы сталкивались, раздавалось влажное причмокивание.