Он уже почти добрался до Сариной комнаты, как вдруг резко обернулся.
На мгновение мое сердце оборвалось.
Я пригнулась пониже. И спиной ввалилась в ванную комнату.
Видел ли он меня?
Может, он знал, что я здесь, и потому обернулся?
Я закрыла глаза. Ждала. Прислушивалась.
Прислушивалась, не зашагает ли он назад. Прислушивалась, не повернется ли он, чтобы броситься за мной.
Тишина.
Я напряженно сглотнула. Во рту невыносимо пересохло. Ноги дрожали. Я схватилась за стену, чтобы устоять на ногах.
Там, в коридоре, по-прежнему стояла тишина.
Собрав в кулак все свое мужество, я медленно-медленно выглянула в коридор.
Никого.
Я посмотрела на дверь Сариной комнаты, освещенную слабым светом.
Там тоже никого.
Он уже в комнате, поняла я. Он делает что-то ужасное в Сариной комнате. Что-то, в чем потом обвинят меня.
«Не в этот раз, Слэппи!» — поклялась я про себя.
На этот раз ты попадешься.
Прижимаясь к стене, я начала красться по коридору.
И остановилась в дверях Сариной комнаты.
Ночник горел прямо напротив комнаты Сары. Свет здесь был гораздо ярче.
Я заглянула в ее комнату. Отсюда мне была видна фреска, которую Сара начала рисовать. Сцена на пляже. Океан. Широкий песчаный берег. Над пляжем парили воздушные змеи. В углу картины дети строили песчаный замок. Фреска крепилась на кнопках, занимая почти всю стену.
Но где же Слэппи?
Я шагнула в комнату… и увидела его.
Он стоял возле Сариного столика с красками.
Я видела, как его большая деревянная рука шарила по столу среди материалов. Наконец, он схватил огромную кисть.
Он поднимал и опускал кисть, словно разрисовывая воздух.
Затем я увидела, как он погрузил кисть в баночку с краской.
Слэппи сделал шаг по направлению к фреске. А потом еще шаг.
Он постоял с мгновение, любуясь фреской.
Он высоко занес кисть.
В тот же миг я ворвалась в комнату.
Я набросилась на болванчика, как только он поднес кисть к фреске.
Одной рукой я перехватила кисть. Другой рукой я обхватила его за талию. И оттащила назад.
Болванчик яростно брыкался и пытался достать меня кулаками.
— Эй! — раздался испуганный возглас.
Зажегся свет.
Слэппи безвольно обмяк на сгибе моей руки. Его голова упала на грудь. Руки и ноги свесились до самого пола.
Сев на кровати, Сара в ужасе воззрилась на меня.
Я видела, как ее взгляд остановился на кисти в моей руке.
— Эми, ты что делаешь? — воскликнула она.
И тут же, не дожидаясь ответа, заголосила:
— Мама! Папа! Скорее! Она опять здесь!
18
Первым прибежал папа, подтягивая пижамные штаны.
— Что происходит? В чем дело?
Мама следовала за ним по пятам, моргая и позевывая.
— Я… я забрала это у Слэппи, — выдавила я, держа кисть наперевес. — Он… он собирался испортить фреску.