Зилли ничего не сказала. Моргу был в замешательстве. Нагнувшись, он поднял с пола смятую бумагу, пробежал ее глазами и разорвал.
— Вы можете больше не беспокоиться насчет истощения азотных болот. В этом нет необходимости, у нас сейчас появилось более мощное оружие против оппозиции.
— Больше нет необходимости? Вероятно, до следующего кризиса?
Тень досады скользнула по лицу Моргу — такое выражение бывает у людей, чье благородство, по их мнению, не получает признания:
— Что ж, никто не может поручиться за будущее.
— А ведь когда у руля стоят люди, всегда что-то случается, — сказала Зилли. — Теперь, когда вы пришли к власти, вы вечно будете переходить от одного кризиса к другому. Власть! Именно она является вашей целью, не так ли? Вот где корень ошибок тагатлийцев: мы не раз могли остановить вас, но считали, что любые формы разумной жизни идут по одному и тому же пути.
Она замолчала, задыхаясь от недостатка воздуха. Моргу воспользовался этим:
— Но я же объяснил вам: ничего не меняется. Мы можем продолжать сотрудничество.
— Да, — тяжело уронила Зилли. — Мы будем сотрудничать до тех пор, пока тагатлийцы не исчезнут. Нас никогда не пугало то, что вы замените нас. В конечном счете это не имело значения. Но мы ошиблись, считая, будто вы удовлетворитесь, вытеснив нас. Ведь наша конечная цель — сбалансированное сообщество, экологическая пирамида. Для вас же все это лишь средство для достижения другой цели. Но какова она, ваша конечная цель? Этого я, видно, никогда не пойму.
Одно я знаю твердо: вы сейчас достигли вершины пирамиды и не успокоитесь, пока не разрушите ее до основания и не построите на ее месте нечто более, а возможно, и менее соответствующее вашим вкусам. Нет, ваш народ никогда не повторит нашей ошибки. Вы никому не уступите дорогу, никому не позволите заменить себя — ни другой интеллектуально развитой расе, ни иной породе людей, могущей появиться среди вас же. Когда же придет ваш черед, а он неизбежно наступит, ибо ни один вид не является бессмертным, и вы наконец обнаружите, что среда обитания изменилась необратимо и даже вам к ней не приспособиться, тогда вы погибнете, погибнете бездарно, в грохоте и хаосе.
Атан Моргу с недоумением вгляделся в затянутые пленкой глаза Координатора. Тагатлийская философия всегда была для него загадкой. Надо, подумал он было, еще раз попытаться уговорить Зилли, но потом решил, что не стоит, передернул плечами и отвернулся: на нижнем этаже уже начался допрос и там требовался его хозяйский пригляд.
На пороге открытой двери он остановился. Одна фраза Зилли застряла у него в памяти, хотя он и не мог точно сказать, почему.