— Да, да… — растерянно пробормоталъ Викторъ.
— Только… Все-таки… Откуда вамъ это извѣстно?
— Идите, идите впередъ. Время слишкомъ дорого, чтобы заниматься праздными разговорами.
22
— Вотъ входъ, — раздвинувъ кусты, проговорилъ, наконецъ, Шоринъ. — Здѣсь нѣсколько ступенекъ, а затѣмъ дверь.
Онъ потянулъ дверь къ себѣ и почувствовалъ, что она нс поддается усиліямъ.
— Что такое? — удивленно пробормоталъ онъ. — Кто-то заперъ изнутри?
Спустившись вслѣдъ за Викторомъ, Рато въ свою очередь попробовалъ открыть дверь, но тоже тщетно.
— Задвинутъ засовъ, — сказалъ онъ. — А вы, молодой человѣкъ, выходили въ послѣдній разъ отсюда?
— Да. Часа два тому назадъ.
— И она открывалась свободно?
— Да. Не понимаю…
— А въ подземелье есть еще другой какой-нибудь входъ?
— Нѣтъ. Мы съ Сергѣемъ не видѣли. Отсюда идетъ коридоръ, который кончается комнатой.
— Хорошо. А окно имѣется?
— Оно съ той стороны.
— Идемте, въ такомъ случаѣ, къ окну.
Они стали продираться сквозь заросли.
— Очевидно, кто-то тамъ былъ… — бормоталъ Викторъ, отцѣпляя отъ костюма колючія вѣтки ежевики и медленно продвигаясь впередъ. — Но кто?
Окно оказалось полуоткрытымъ. Къ счастью, отъ старой рѣшетки, когда-то вдѣланной въ камень, оставался теперь одинъ только боковой прутъ, и худому человѣку, хотя и съ трудомъ, можно было пролѣзть внутрь.
— Я попробую, — сказалъ Викторъ, ставъ къ окну спиной и просунувъ въ отверстіе ноги. — А вы, господа, отправьтесь назадъ къ двери. Я отворю вамъ.
Спустившись въ комнату, онъ быстро прошелъ по коридору, впустилъ спутниковъ и вернулся съ ними въ комнату Сергѣя.
— Вотъ… На диванѣ….
Рато подошелъ къ Сергѣю, взялъ за руку, потрогалъ голову, разстегнулъ жилетъ и приложилъ ухо къ сердцу.
— Мертвъ, — поднимаясь съ пола, произнесъ онъ. — Нужно послать за врачемъ, чтобы окончательно удостовѣриться. А ну, что тутъ вокругъ?
— Вотъ… Мѣшочекъ съ ядомъ… — Викторъ подошелъ къ полкѣ.
— Не торопитесь. Дойдемъ и до яда.
Сыщикъ обошелъ комнату, осмотрѣлъ письменный столъ, прочелъ письмо Кэтъ, изслѣдовалъ содержимое полокъ, заглянулъ въ мѣшочекъ съ ядомъ, пытливымъ взглядомъ окинулъ стѣны и началъ осмотръ пола.
Пока онъ занимался всѣмъ этимъ, спутники его молча стояли возлѣ дивана и съ грустью смотрѣли на лежавшаго Сергѣя. Секретарь прослезился. Онъ тяжко вздохнулъ, досталъ изъ кармана платокъ, снялъ очки, вытеръ глаза.
— Какой прекрасный юноша… И погибъ!..
— Сергѣй былъ для меня самымъ близкимъ человѣкомъ… — пробормоталъ Шоринъ, усиленно хмурясь, чтобы не послѣдовать примѣру Сурикова и не выказать слабости, недостойной мужчины. — Я его… очень любилъ.