— Отецъ останется совершенно одинокимъ… — продолжалъ подавленнымъ голосомъ Николай Ивановичъ. — Жена умерла. Теперь сынъ… Перенесетъ ли онъ это?
Почувствовавъ, что предательская слеза все-таки катится по щекѣ, Викторъ быстро отвернулся, подошелъ къ письменному столу, посмотрѣлъ на него, увидѣлъ банку отъ консервированнаго молока, вспомнилъ про пять тысячъ… И испуганно, вдругъ, воскликнулъ:
— Украли деньги!
Рато поднялъ голову. Суриковъ отошелъ отъ Сергѣя, направился къ столу.
— Вотъ я тутъ положилъ… — растерянно бормоталъ молодой человѣкъ. — Всѣ пять бумажекъ… Нарочно прикрылъ банкой… Чтобы не упали…
— Можетъ быть, сюда еще кто-то входилъ? — стараясь отвлечься отъ тяжкихъ мыслей, безразлично проговорилъ Николай Ивановичъ.
— Разумѣется. Вѣдь, я же говорю, что дверь была не заперта, когда я ушелъ!
— Нѣтъ, это не самоубійство… — Сыщикъ продолжалъ осматривать полъ возлѣ стѣны. — Вотъ я вижу разрѣзъ. Тутъ находится люкъ, который ведетъ внизъ.
— Люкъ? Значитъ… Кто-нибудь оттуда?
Обрадованный Шоринъ быстро подошелъ къ Рато, нагнулся къ полу.
— Сдвиньте столъ въ сторону. Вотъ такъ. Теперь возьмите съ полки электрическій фонарикъ. Я его только что видѣлъ. Ну-ка, попробуемъ.
Сыщикъ ухватился пальцами за выступъ доски у самой стѣны и сталъ тянуть вверхъ. Четыреугольный люкъ приподнялся.
— Ну, вотъ… — удовлетворенно заговорилъ Викторъ. — Очевидно, тотъ, кто заперъ дверь, взялъ деньги и бѣжалъ черезъ этотъ ходъ. Сейчасъ все узнаемъ.
— Посвѣтите мнѣ. — Рато нащупалъ ногами ступеньки, началъ спускаться. — Теперь можете потушить. Тутъ тоже проведено электричество.
Онъ протянулъ руку къ выключателю, зажегъ свѣтъ. Спустившись за нимъ, Суриковъ и Викторъ очутились въ нижней комнатѣ. Сыщикъ внимательно осмотрѣлъ ее, снялъ что-то со столика, стоявшаго у стѣны, положилъ въ саквояжъ. Затѣмъ всѣ направились въ коридоръ и черезъ нѣсколько минутъ вышли къ обрыву возлѣ шоссе.
— Погодите минутку, — доставая изъ саквояжа небольшой фотографическій аппаратъ, произнесъ Рато. — По-моему, мы несомнѣнно имѣемъ дѣло съ преступленіемъ.
Нагнувшись къ землѣ, онъ обошелъ свободное отъ растительности пространство возлѣ входа въ подземелье и сдѣлалъ нѣсколько снимковъ, затѣмъ двинулся дальше, къ тому мѣсту, гдѣ Сергѣй ночью бесѣдовалъ съ Наташей, щелкнулъ аппаратомъ нѣсколько разъ и вернулся.
— Скажите, молодой человѣкъ, — небрежно спросилъ онъ. — Дочь этого русскаго профессора, навѣрно, довольно граціозна?
— Кто? Дочь Лунина? Пожалуй…
— Худенькая?
— Да.
— Но старомодному носитъ длинные волосы?
— Да.
— Ну, идемъ дальше. Покажите теперь то мѣсто, гдѣ находится жестянка для продуктовъ, о которой вы мнѣ говорили.