На донбасских фронтах я познакомился и подружился с лучшими, на мой взгляд, людьми в России. Характерно, что многие из них, родившись на Украине, в самой России не были никогда – но едва началась война, выбрали русскую сторону. В отличие, кстати сказать, от огромного количества моих бывших литературных и музыкальных московских приятелей, которых я могу только презирать.
По итогам трёх своих военных кампаний я был несколько раз награждён.
Первые полгода я жил в Донецке один, без семьи, а потом ко мне приехала жена и привезла детей, включая самую младшую дочь – четвёртого нашего ребёнка.
Жена хотела привезти и нашу огромную, породы сенбернар, собаку – Шмеля. «Как он доедет, наш старик?» – сказал я. «Ты-то доезжаешь», – ответила жена.
Время от времени ко мне в гости приезжали и пели бойцам нашего батальона такие отличные люди, как Вадим Самойлов, Дмитрий Ревякин, Вадим Степанцов и Юлия Чичерина.
Помню Ревякина, поющего у меня на донецкой кухне: как будто мне снился сон, а потом я проснулся – а всё так и есть, как во сне, только по-настоящему.
Это был ещё один важный опыт, и, несмотря на всё случившееся, я был по-настоящему счастлив на Донбассе.
До и после донецкой войны мной были написаны пять романов («Патологии», «Санькя», «Чёрная обезьяна», «Обитель», «Некоторые не попадут в ад»), четыре книги рассказов и повестей («Грех», «Ботинки, полные горячей водкой», «Восьмёрка», «Семь жизней») и четыре литературно-биографических сочинения («Подельник эпохи: Леонид Леонов», «Непохожие поэты: Мариенгоф, Луговской, Корнилов», «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы», «Есенин. Обещая встречу впереди»).
Я хотел бы написать ещё несколько книг, хотя в моей жизни всё уже сбылось, причём по несколько раз.
Но я всё-таки надеюсь однажды вернуться в город Киев, ведь это русский город.
Тем более, что мы столько раз собирались это сделать с теми, кого уже нет на этой земле.
Остальное у меня уже есть. А если что-то понадобится по мелочи, мне подарят.
Или, может, отнимут: как сложится.
Город Горемыка, дзержинская птица и прочие псевдонимы
На этот вопрос я отвечал бессчётное количество раз.
Безо всякого преувеличения: не сотни, а тысячи раз я слышал этот вопрос, и отвечал на него.
Сам виноват, жаловаться не на кого.
Обычно это бывает так: человек, знакомящийся со мной, вдруг начинает добродушно, но чуть хитро улыбаться, как будто знает обо мне что-то такое, что не известно никому, или известно очень ограниченному кругу лиц.
«Меня не проведёшь, мы тут справочку навели», – примерно такой вид у человека.