Посреди поляны нашли затвердѣвшую отъ дождей кучку сѣраго пепла, — слѣды того костра, который зажегъ Кредо наканунѣ смерти Гала. И ничего больше. Маленькій домикъ, пріютъ писателя, былъ пустъ.
— Кредо! — позвала Абела, — Кредо! Мы пришли къ тебѣ!
Никто не отвѣтилъ. Только эхо чуть слышно отозвалось изъ глубины лѣса и вспорхнула въ кустахъ испуганная птица.
Вошли въ домикъ, увидѣли тамъ давнюю пыль и запустѣніе. На столѣ лежало небрежно брошенное покрывало, кусокъ темной, толстой матеріи. Абела взяла это покрывало, накинула его на плечи.
— Я знаю, что это такое. Это — одежда Мары. Она была здѣсь. И, конечно, ушла вмѣстѣ съ Кредо.
Въ голосѣ у нея слышалось что-то, похожее на легкую обиду. Ей было бы пріятнѣе, если бы писатель остался здѣсь. Они были такъ гармоничны, — сѣверный лѣсъ и Кредо. Лѣсъ давалъ Кредо новыя мечты, а писатель оживлялъ старыя сосны своими сказками. Такъ было при Галѣ,—и такъ должно было остаться.
Акро замѣтилъ ея недовольство и улыбнулся. Сказалъ примирительно, такъ какъ ему не хотѣлось, чтобы кто-нибудь огорчался въ этотъ день:
— Онъ избралъ благую часть. Смерть друга оставляетъ въ душѣ пустоту и эту пустоту слѣдуетъ возможно скорѣе заполнить. И потомъ — развѣ въ жизни нѣтъ ничего красивѣе сказокъ? Кредо былъ слишкомъ далекъ отъ жизни и, мнѣ кажется, это только вредило ему. Каменщица выведетъ его на просторъ изъ душнаго подземелья.
— Онъ слишкомъ легко утѣшается и… забываетъ! — не хотѣла сдаваться Абела. — Это мнѣ не нравится, потому что похоже на ложь.
И она одна ушла въ лѣсъ, побродить въ тѣни мохнатыхъ вѣтвей, а трое остались въ домикѣ.
— Пробудемъ здѣсь до завтра! — предложилъ кто-то. — А потомъ мы можемъ отправиться на поиски.
Никто не возражалъ. Должно быть, всѣ утомились послѣ длиннаго пути, — и такъ хорошо было здѣсь, въ. сѣверной тишинѣ, развѣять эту усталость.
Акро ушелъ вслѣдъ за Абелой. Коро присѣлъ на берегу, у самой воды, и мялъ въ рукахъ кусокъ сѣрой, пластичной глины, которую отломилъ отъ илистаго берега. Подъ привычными пальцами создавалось что-то, облеченное въ форму, грубое тѣло получеловѣка, полузвѣря. Лія сидѣла рядомъ, внимательно слѣдила за работой художника.
Странное существо, рожденное изъ сѣрой глины, опредѣлялось все яснѣе, и выпуклѣе выдѣлялись уродливые члены, какъ бы сведенные судорогой, съ круглыми стяженіями мышцъ. Низколобая голова глубоко пряталась въ горбатыя плечи и вздувался отвислый животъ надъ волосатыми бедрами.
— Что это такое? — спросила Лія и гримаса отвращенія пробѣжала по ея лицу.
— Не знаю… Это сдѣлалось какъ-то само собою, почти помимо моей воли. Съ нѣкотораго времени меня часто преслѣдуютъ какіе-то уродливые образы, какъ будто выползли на свѣтъ самые мрачные потемки моей души. Вотъ это — скотское — гнѣздится въ каждомъ человѣкѣ, и мнѣ доставляетъ удовольствіе обнажать тайное.