— И во время работы онъ былъ равенъ…
— Да. Должно быть, у него закружилась голова. Онъ упалъ и рычагъ машины ударилъ его въ грудь. Тогда я въ первый разъ увидѣла живую, теплую кровь человѣка. Столько крови… Конечно, его можно было бы вылечить, если бы онъ согласился остаться калѣкой, не работать… Онъ не захотѣлъ этого, нашъ бѣдный Галъ. Сегодня онъ умретъ.
Долго говорили о Галѣ, о смерти, которая иногда подкрадывается къ человѣку, когда онъ не ждетъ ее и еще хочетъ жить.
— Развѣ Галъ не хочетъ дожить до праздника? — спросилъ Коро. — Вѣдь мы засыпали бы его цвѣтами, спѣли бы ему хорошую пѣсню.
— Онъ боится потревожить наше веселье! — объяснила Абела. — Вѣдь такъ рѣдко умираютъ молодые. За всю мою жизнь только еще въ первый разъ я увижу молодого мертвеца.
— Я тоже! — сказали механики и другой каменщикъ.
— А я видѣлъ! — и Виланъ вздохнулъ. — Человѣкъ летѣлъ надъ моремъ — упалъ и утонулъ. Никто не зналъ и до сихъ поръ не знаетъ причины этого. Страшная загадка, темная и нѣмая. Потомъ мы нашли его трупъ. Онъ былъ безобразенъ.
— Можетъ быть, онъ не хотѣлъ умереть, а Галъ— хочетъ! — возразилъ Коро. — Пойдемъ къ нему всѣ и убѣдимъ его, чтобы онъ умеръ завтра. Зачѣмъ онъ будетъ лишать себя послѣдней радости? Онъ такъ любитъ живопись, цвѣты и музыку, — больше, чѣмъ всѣ мы вмѣстѣ.
— Если бы была съ нами Лія! — жалѣла Абела. — Никто не умѣетъ такъ приласкать и упросить, какъ она.
— Мы возьмемъ съ собою стараго Лекса! — предложили механики. — Онъ былъ его учителемъ. Онъ хорошо знаетъ душу Гала.
Они летѣли.
Старый Лексъ сидѣлъ на рулѣ и несъ молодыхъ строителей надъ широкимъ озеромъ, за которымъ жилъ Галъ.
Солнце было близко къ закату.
Горы покраснѣли и яркое сіяніе горѣло на ихъ вершинахъ. Озеро темнѣло. У береговъ оно приняло слегка фіолетовый оттѣнокъ, а въ глубинѣ таилось черное, — темнота. И откуда-то издалека, какъ будто изъ этой черной глубины, доносились неясные, связные аккорды музыки, — тихой и торжественной музыки вечера.
Коро стоялъ впереди, кутался въ свой теплый плащъ, который игралъ подъ вѣтромъ мягкими складками. Прислушивался, и въ головѣ складывался новый образъ, новая картина, болѣе прекрасные, чѣмъ прежніе.
Абела угадала это по неподвижному взгляду художника. И, взявъ за руку Акро, тихо отвела его назадъ, къ другимъ товарищамъ, которые сидѣли вокругъ стараго Лекса.
Лексъ разсказывалъ имъ о тайнѣ жизни, которая уже почти познана. Потомъ, въ короткихъ словахъ освѣ-жилъ въ ихъ памяти ту длинную дорогу, по которой шли люди, чтобы постичь эту тайну.
Какъ они стремились впередъ и, безсильные, падали передъ препятствіями. Какъ живые брали мысли умершихъ — и опять шли. Какъ сбивались съ дороги и видѣли, что все погибло, въ ту самую минуту, когда разгадка, казалось, была совсѣмъ близка.