– Мне нужно знать больше, – сказала я. – Мне нужно видеть уличную жизнь. Я просто изголодалась.
– Да что ты? Мы же на кухне. Тут полно еды. Я и сам проголодался.
– Это не то. Я говорю про другой голод.
– Не то? Мари, а что ты имеешь в виду?
– Я очень хочу видеть жизнь, хочу узнать обо всем! Даже тут, в этом доме, можно многое узнать. Но кажется, я уже все тут видела. Я заглянула во все шкафы, во все ящики, подняла каждую занавеску, исследовала все полки снизу доверху. И когда мне кажется, что больше тут ничего нет, когда я думаю, что уже везде все посмотрела и искать больше нечего, вдруг я нахожу нечто новое.
– Мари, ты что, опять совала свой нос куда не следует?
– Речь о тебе!
– Обо мне?
– Ты же человек!
– Ну да, а кто же еще?
– А я не знаю, как ты выглядишь! Под одеждой. Этот ящик я еще не выдвигала. Сними-ка рубашку. Я хочу тебя нарисовать.
– Тебе нельзя!
– О, прекрати! Не бойся! Я видела так много человеческих тел. В Берне. Я заглядывала внутрь тел. Давай, Эдмон, разреши мне на тебя поглядеть.
– Что ты делаешь?
– Хочу тебя раздеть.
– О нет!
– Собираюсь снять с тебя сорочку.
– Прошу, нет!
– Я все знаю про человеческие тела. Доктор Куртиус меня обучил.
– О Боже!
– Смотри, я расстегиваю пуговицы.
– Я ничего не вижу. Но чувствую.
– Я хочу изучить тебя, Эдмон Пико. Каждый участок твоего тела.
– Маман! Маман может войти!
– Ее нет дома.
– Она может вернуться.
– У нас есть время. Ты же сам знаешь.
– Мне холодно.
– Тогда подойди поближе к огню.
– Зачем ты смотришь на меня?
– Я хочу на тебя смотреть.
– Ты смотришь во все глаза.
– Можно потрогать?
– Я лучше пойду.
– Вижу твою небольшую фигуру, ребра, и жизнь под кожей бьется, пульсирует! Эдмон с настоящей человеческой кожей. Ты такой милый!
– Мари! Мари! Остановись!
– Я хочу посмотреть! Убери руки, Эдмон, я хочу на тебя посмотреть!
– Не могу! Я не могу! Это уж слишком, не гляди так на меня!
Звякнул колокольчик. Вдова и Куртиус вернулись домой. Эдмон в совершеннейшей панике торопливо натянул через голову сорочку.
– Эдмон! – позвала вдова. – Эдмон, ты где?
С трясущимися руками он помчался на ее зов.
И потом несколько дней он не появлялся на кухне. А когда все же появился под каким-то предлогом, было видно, что он ужасно смущен.
– О, ты тут! Я и не знал, что ты тут…
– А где ж мне еще быть. Обычно я нахожусь на кухне.
– Ну да, пока ты тут. И возможно, тебе лучше оставаться тут, до конца месяца. Возможно.
– Почему до конца месяца?
– Я не думаю, что ты у нас пробудешь дольше месяца. Ты не нравишься маман, а она привыкла все делать по-своему.
– О, Эдмон! Прошу тебя, Эдмон, помоги мне поладить с твоей маман. Я не хочу от вас уходить. Мне же некуда идти.