Прошло, наверное, с полчаса; в Малом дворце открылась дверца на балконе, что нависает над широкой аркой, ведущей во внутренний двор. Вышли сначала два глашатая в цветах Валезанского королевского дома, желтом и зеленом, потом кто-то из придворных, а потом показался сам Мертвый король, без доспехов, весь затянутый в черное. На фоне темного дверного проема казалось, что в воздухе парит одно его лицо, желтовато-белое и неподвижное, как у покойника.
Король Валезана Ригнальдо, говорят, родился вовсе без лица. Отец его, покойный Легардо Второй, когда сыну подошло совершеннолетие, отдал целых восемьсот золотых искусному скульптору, чтобы тот из особого воска изобразил лицо на передней части головы сына. Да еще столько же чародею, чтобы приживил.
Лицо прижилось, но осталось неподвижным, и цвет его неестественный. Усы и борода у Мертвого короля не растут. Но про это все давно забыли: Ригнальдо правит уже скоро двадцать лет, и правит так, что Валезан всё усиливается, а людей в нем прибывает. Народ короля уважает: за мудрость, за решительность, за то, что король не забывает ни богатых, ни бедных, ни знатных, ни простых.
Ригнальдо вышел к парапету и поднял руку. Шум толпы быстро затих. Все навострили уши и подались поближе к дворцу.
— Воины! Вы знаете, зачем я вас здесь собрал. В городе как-то оказалась сфигга. Чем это грозит городу и королевству, все понимают. Надо ее как можно скорее найти и убить, пока не поздно. Я даю пятьдесят человек своей гвардии; командовать всеми будет граф Гайано.
И Мертвый король показал на рослого и широкоплечего мужчину, закутанного в плащ, который стоял рядом с ним.
— Граф разделит вас на отряды и всем назначит участки города. До утра мы должны прочесать весь Валезан. Сфиггу надо истребить сегодня.
Голос его был резким и неприятным, но слушали его внимательно и кивали.
На этом Мертвый король закончил, повернулся и скрылся в дверном проеме. Граф Гайано вышел вперед и стал отдавать распоряжения, назначая командиров полусотен из числа королевских гвардейцев. Мера вполне разумная, они хорошо знают город и умеют командовать.
Потом граф приказал всем построиться в пять шеренг и рассчитаться. Оказалось людей больше, чем я думал: почти две с половиной сотни. Люди короля спустились меж тем к нам и поделили всех на пятерки, и нас разделили тоже.
Мы с Малышом и Полуоборотнем, Тенсером Колено и новым парнем из команды Гарротта (еще его не знаю) оказались под командой плотного и коренастого гвардейца лет тридцати с жутким шрамом через все лицо.
— Мондаро из Фрамы, — представился он. Мы тоже назвали свои имена; гарроттова новичка звали, как оказалось, Кангорд Левша.