Дессено Короткий отвел нам комнаты и велел занести туда еду и по кувшину пива ("все за счет заведения, парни, заслужили"). Мы еще посидели внизу, выпили немного за Кангорда Левшу, за Мондаро и за нас (под окнами таверны народ кричал что-то приветственное, пока дессенов вышибала не вышел и добром не попросил дать людям покой), покорешились с шестью гвардейцами, а потом я почувствовал, что, хоть сижу за столом и даже о чем-то разговариваю, но глаза мои закрыты, и, кажется, я вижу сны.
Я с трудом оторвал себя от лавки, поднялся наверх в свою комнату, наскоро содрал с себя оружие, доспех и сапоги, упал на постель и заснул, не раздеваясь.
Наутро поспать подольше не удалось: заявилась служанка госпожи Миры, Алсуна, та, что постарше, с поручениями по подготовке к выезду. Госпожа действительно собралась покупать лошадей (что заставило меня подумать про капризы богатых), а мне надо было озаботиться снаряжением и запастись едой на первый перегон.
Утро прошло, таким образом, в хлопотах. Я встретился с отобранными ребятами, раздал указания, проверил их оружие и одежду. Переговорил с Полуоборотнем, который оставался за меня в Валезане с нашими. Разрешил ему добираться до Макенады самостоятельно, и при нужде оставить двоих наших раненых с ранеными парнями Гарротта, под присмотром его ватаги. С Малышом, которого я брал с собой, сходили к шорникам, в обжорный ряд и к оружейникам. Потом я вернулся в "Дуб и топор", умылся, переоделся в чистое, спустился в зал и стал ждать назначенного мне королем часа.
Тут явился Магоро Борода, который остановился на том же подворье у Красноголовых. Поздоровался, попросил разрешения сесть ко мне за стол, и сказал:
— Слышал я про твои подвиги, Стрелок. Не зря я тебя всегда считал лучшим из вожаков.
— Да ладно, Борода, о чем ты. Повезло просто.
— Не скажи. Тебе почему-то везет все время, а другим — то так, то эдак. Я, собственно, хотел тебя нанять снова. Думал здесь пожить осьмицу-другую, да не получилось, приходится опять в дорогу.
Я не успел сказать ему, что уже нанят, как сверху как раз показалась сама моя нанимательница. Она была в дорожном плаще темно-серого цвета с оторочкой из какого-то дорогого меха; на голове у нее был толстый плат с хууларским ярким узором.
Лицо ее было сосредоточенным, она явно спешила куда-то. Заметив меня, она кивнула, сделала знак, чтобы оставался на месте, внимательно посмотрела на Магоро, который на этот раз не успел убраться в тень, а затем стремительно пересекла зал; Алсуна и вторая служанка, Галла, семеня, проскочили за нею.