— А мне не нравится, — тихо сказал Нивен. — Тебя непросто считать погибшим, если о тебе рассказывают легенды на каждом углу.
— О Рэе переживаешь? О его репутации в Дааре? — догадался Йен. Вроде бы, с пониманием переспросил, но теперь не только во взгляде — в голосе тоже затаился режущий лед. И тут же — беззаботно улыбнулся. — Ну, рано или поздно, я погибну. И об этом тоже узнают, так?
Он шагнул вперед, развернулся, двинулся спиной, раскинул руки:
— Может быть, даже сегодня! Даже сейчас! Чего ждем, Нивен? Вдруг это случится сегодня? И не придется больше переживать о Рэе!
— Этот… — Нивен кивнул на дверь. — Как его… Сказал нам ждать.
— А мы обычно всех всегда слушаем, — доверительно улыбнулся Йен. — Пошли, ушастый!
Круто развернулся и зашагал к двери.
А Нивен, двинувшись следом, подумал, что их всегда везде узнают, потому что некоторые ведут себя слишком заметно. И звенят на каждом шагу.
А еще — что не следовало вспоминать о Дааре с Рэем. Во всем, что связано с Дааром, лед, вроде как, дает трещину. Но из-подо льда лезет что-то совсем нехорошее.
Может, это что-то и впрямь лучше заморозить?
***
— Ты уверена? — спросил отец.
Аэ кивнула.
По хрустальным водам реки сновали ослепительные блики — будто сам Ирхан пытался зачерпнуть воды, но та убегала слишком быстро, текла меж его пальцами, и он, бесшумно ударяя по волнам, оставил в них большую часть своего света.
Легка лодка в шаге от берега покачивалась на воде, казалось, чуть сильнее, чем надо. Будто спешила и едва сдерживалась, чтоб не подпрыгивать от нетерпения. Аэ и сама едва сдерживалась. А объяснить, почему, — не могла. Впервые она была так близка к отъезду.
Раньше, сколько она ни убеждала Совет позвать на помощь, ее не слушали: все Шестеро Высших единогласно выступали против вмешательства в дела Иных извне, несмотря на то, что сами проблему решить не могли. Были готовы умереть и дать умереть подопечным вместо того, чтобы просто бросить взор за границу Запретного леса, окликнуть тех, кто недавно был так близко.
— Глупости все, что о них говорят, — утверждали в Совете.
— Они ведь и нас спасли, — напоминала Аэ.
— Случайно, — холодно отвечали ей. И приказывали. — Никаких чужаков.
Нужно было прийти третьей смерти, чтоб образумился хотя бы один из Совета.
Отец пришел к ней вечером и сказал:
— Собирайся. Лодка будет готова на рассвете.
И вот теперь — волны сверкали в рассветных лучах, лодка прыгала чуть выше, чем положено, а Аэ вдруг почувствовала, что у нее срывается дыхание.