– Да нет у нас ничего, ваше благородие! Провиант и фураж мы поставили вчерась, – отвечал Прокопий.
– Вчерась! А где лошади? Пшено где? Что врёшь, скотина? – играя плёткой, продолжал кричать офицер. – Нет, говоришь, у вас лошадей? А на дворе чьи стойла, сволочь? А сена почему так много заготовлено, если ни лошадей, ни скотины нет? Ты что, дурака из меня сделать хочешь?
– Прапорщик! – обратился он к рядом стоящему служилому. – Кто значится главой семьи?
– Старик, ваше благородье, Носков Назар Яковлевич, – отрапортовал прапорщик.
– Арестовать старика и сына!
Тут же подбежали солдаты с оружием, заломив руки за спину Назарию и Прокопию, штыками погнали за ограду. Елена едва успела набросить полушубки на свёкра и мужа. Она заголосила. Юнцы, испугавшись произошедшего, потянули мать в избу.
Многих крестьян арестовали беляки, закрыв их в церковном амбаре. К вечеру по селу пошёл слух о том, что завтра они все будут наказаны поркой. Эта новость дошла и до Куприяна. Схватив полушубок, он бегом побежал в свой дом. Об аресте свёкра и мужа рассказала ему плачущая Елена. Наутро всех жителей села вновь согнали к церкви. Там уже стояли в ряд сбитые, плохо обстроганные лавки. Офицер находился возле них, а связанных арестованных крестьян выстроили рядом с лавками. Мужиков восемьдесят вывели из амбара без верхней одежды, в одних рубахах. Среди них были Назар и Прокопий Носковы. Женщины заголосили. Мужики сняли шапки, чувствуя жестокую и страшную расправу над своими селянами.
– За неисполнение приказа Верховного правителя России Колчака о мобилизации в освободительную армию и допущенный саботаж поставок продовольствия и фуража приговорить крестьян села Плотниково к порке в тридцать плетей каждому, – громко зачитал бумагу прапорщик.
Какой плач тут поднялся! Куприян, стоявший среди селян, рвался в центр. На обе руки повисли жена и тёща, не давая ему сделать вперёд и шагу. Не утерпев, прямо со своего места он закричал, обращаясь к офицеру:
– Ваше благородье, не трожь старика! Оставь его в покое! Он стар, я вместо него пойду!
– Ты кто таков, чтобы перечить мне?
– Я сын его, а рядом брат мой, Прокопий! Сделай милость, оставь старого отца моего!
– Почему не мобилизован в армию сей молодец? – обратился офицер к прапорщику.
– Ваше благородие, это семейство Шадрина Василия Матвеевича, а это зять его – Куприян. Добровольцем у нас служит Василий! Не велено на таких повинность накладывать, – быстро доложил рядом стоящий прапорщик.
– Ну что же, благодари своего тестя, – вновь обратился он к Куприяну, – иначе с тобой бы поступили.