– Что, Маша, пойдёшь ли ты замуж за Григория Самсоновича? – согласно традиции задал вопрос Назар Яковлевич, глядя на свою дочь.
– Да, тятя, я согласная. – Невеста вся пылала и от смущения не могла поднять глаза на гостей и желанного жениха.
– Ну что ж, – продолжил Назар, – совет вам да любовь! На Покров будем свадьбу играть, так тому и быть! А теперь иди, Маша, в свою комнату, мы здесь без тебя обо всём договоримся.
Долго ещё стол гудел радостными здравицами и взаимными приветствиями. Каждая из сторон нахваливала молодых. Церемонию завершила сваха тётка Пелагея:
– Ну что, сватовья, оговорите, сколь дней и у кого будет свадьба идти. Слово Самсонию Дмитриевичу Зыкову, – приступила она к самой важной части церемонии сватовства.
– Как положено, недельку погуляем! Три денька в нашем доме, в доме жениха, по денёчку в домах сыновей моих Калины Самсоновича и Анисима Самсоновича, а потом и к сватам перейдём. Так ведь, Назар Яковлевич? – обратился он к Носковым.
– Конечно, два дня будем гулять в доме невесты Марии Назаровны. Должна она попрощаться с домом своим девичьим, с родителями, братовьями.
– Славная, славная свадебка предстоит, – вступила в переговоры вновь сваха, – а что родители положат молодым в приданое? Назар Яковлевич, чем одарите свою ненаглядную единственную дочку? – вновь обратилась она к Назару.
– Не обидим свою доченьку. Даём за ней текстиля кусков десять, постельное полное, посуду и домашнюю утварь, одежды три сундука, ну и капиталец денежный в размере тысячи рублёв, да ремёслу по изготовлению холстов льняных. Мария Назаровна великая мастерица тонкие ткани и холсты изо льна ткать.
– И мы не обидим молодых, – вступил Самсоний Дмитриевич, – как положено, всё имущество моё перейдёт к Григорию Самсоновичу, как младшему сыну, с которым и будем с женой свой век доживать, да ещё с нами дочка младшая Прасковья Самсоновна, которая в силу её физического недуга проживать будет в родительском доме.
– При таких родителях, – вновь вступила сваха, – дети непременно счастливы будут. Шкалик поднимаю за молодых!
Все дружно поддержали сваху. После чего, оставшись довольными друг другом, Самсон Дмитриевич со своей семьёй откланялись в пояс будущим сватам и сели в пролётку. Лошади резво чеканили копытами, оглашая улицу звонкими переливами свадебных колокольцев, демонстрируя всему селу важность произошедшего события. Сдерживая ход, они повернули к дому Зыковых.
Григорий во всей этой церемонии, как и полагается, был почти безучастен. Внутри у него всё как-то успокоилось, душа оттаяла, будто согрелась. Он понимал, что любви у него к Марии нет, но какое-то новое, неведомое, тёплое чувство зарождалось в душе.