— Ну и группа! «Фитиля» на них нет, Михалкова, Салтыкова-Щедрина на них нет! Послушай, Вадим, сними всю эту шайку-лейку на пленку. Методом скрытой камеры, так сказать. И в Москву. Пусть там на них полюбуются.
— Какой смысл? Тебе же намылят шею, что распустил группу. И потом, разве у нас так много пленки?
— Не думай о пленке, старик, — произнес я не без пафоса. — Словом, я прошу тебя, сделай это для меня. Разоблачим этих тунеядцев! Начинай с водолазов. Кстати, что они делают в воде?
— Раков ловят.
— Хороши. Пленку посылать в Москву я, конечно, не буду. Но снять и показать им же, пристыдить…
Звуковая бригада. Съемки нет, но движок работает, вкалывает. Почему, как вы думаете? Потому, что кто-то там внутри тонвагена бреется или жарит яичницу. Так и есть!
Из тонвагена выглядывает бреющийся звукооператор. Улыбается:
— Заходите в гости!
Тс-с, Щечкин грядет! Сачок-солист, сачок-частник. Окруженец. В том смысле, что числится у нас как артист окружения. Бывший провинциальный актер. Большой оригинал. Чуточку даже с достоевщинкой. Почувствовал камеру — и прет прямо на нас. Чует камеру за километр Федя. Сейчас все испортит. Ноздри-то, ноздри-то! Как у мавра. Хочет что-то спросить, бедняга, но волнуется. Надо ведь и систему Станиславского соблюсти, и нас надуть. А оно не по зубам. Ну-ну, голуба, смелее!
— Николай Константинович, скажите, пожалуйста, вам для съемки не понадобятся свиные головы? А то в соседнем селе навалом и недорого.
— Пока нет. Держите на приколе.
Делаю ему знаки: кончай, мол, маячить, видишь, камера крутится, помаячил — и в сторону!
— А что? — переходит он на конспиративный шепот.
Я кое-как объясняю ему знаками. Он радостно взвизгивает и доверительно жмет мне локоть:
— Да, да… Понял вас! Гениально! Методом скрытой съемки? Как у «новой волны», да? Ой, молодцы!
Бросив глубокий понимающий взгляд в объектив камеры, он на цыпочках удаляется. Ну вот, все испортил, свинья! Сорвал чистоту приема. Ничего, мы его вырежем.
С горки спускается ассистент по реквизиту Саша Удодов. Хозяйственный мужичок.
— Ну что, Саша, как дела?
— Да вот грузовичок яблок привез, — отвечает Саша, скромно потупив глазки. — Чем, как говорится, могу, тем, как говорится, и помогу.
— Каких яблок? Разве я говорил тебе, что на съемке нужны будут яблоки? Вези обратно!
— Нет… Но… — мнется Саша, — а все-таки… вдруг, на втором плане? Как у Довженко, а? Тут председатель колхоза — душевный человек, фронтовик, неудобно было отказаться.
— Самогоном тоже он угощал?
Саша окончательно смущается:
— Душевный человек, фронтовик…