Сердар подошел к крайним овцам и издали крикнул:
— Здравствуй, отец!
Перман выпрямился, тельпеком вытер пот со лба и тяжело вздохнул.
— Здравствуй, сынок! Вовремя подоспел, пропадаю!
И он тут же бросился к новорожденному ягненку, который, едва встав на ножки, уже ткнулся мордочкой матери под брюхо. Чабан схватил новорожденного: «Баранчик!» Он хотел уже перерезать ягненку горло ножом, но заметил еще нескольких уже поднявшихся на ножки ягнят, намеревавшихся отведать материнского молока. «Прости меня, всеблагой!» — пробормотал Перман и, переломив ягненку хребет о коленку, побежал к другому. Это оказалась ярочка, она имела право жить, сосать материнское молоко — Перман отпустил ягненка. Третий снова оказался баранчиком, и Перман снова, чтоб не терять драгоценного времени, переломил ему хребтину. Четвертая была ярочка, Перман отпустил ее, выпрямился и оглядел отару. Сердар бегал между овцами, не подпуская новорожденных к маткам.
Долго еще отец с сыном, как угорелые, метались среди отары, пока окот не пошел немного медленнее. Только теперь смогли они переброситься несколькими словами.
— Где же твои помощники, отец?
— А, лучше не говори, какие это помощники? Прислали в помощь двух стариков — чего они могут? Тут прыть нужна. Вчера еще не так часто котились, а сегодня будто прорвало их! В отаре-то больше тысячи. А не уследишь, пососет матку, считай брак — уже не та шкурка. Да что я тебе толкую, слава богу, сам знаешь эту премудрость!..
— Да где же все-таки помощники?
— На стане. Один за поясницу держится, наломал вчера спину, у другого вроде бы жар… Они так ничего, стараются, да только хватило-то их на два дня. Сюда бы парочку молодых, крепких парней!
— Молодые все на хлопке…
— В том-то и беда, сынок. Хлопок — дело важное, зря говорить нечего, но неужто не видно начальству, что каракуль-то пропадает. А тут и дело всего на неделю, кончится окот, можно людей опять на поля перевести. А вот что мне теперь одному — не разорвешься ведь?..
— Чего же председатель-то думает?
— Председатель! Его дело шуметь, когда шкурки идут не первосортные… Ну-ка, сынок, беги, еще один поднялся, под матку лезет! И надо ж, как устроено: нет чтоб погодить, родился — сразу сосать ему!..
Недолог был их разговор после многолетней разлуки — каждый побежал к ягненку. Ягнят было полно; черненькие, серенькие — поди разберись, который из них проверен, который — нет. Чтоб не дай бог не допустить баранчика к матке, Сердару иной раз приходилось трижды хватать одну и ту же ярочку и тут же отпускать ее.
Очень быстро Сердар выбился из сил. Навыка у него в этом деле не было, ягнят немыслимо было различить, так во всяком случае казалось Сердару. Перман бегал меньше, потому что глаз у него был наметанный, зоркий. Он не только безошибочно различал ягнят, никогда не подходя дважды к одной и той же ярочке, Перману достаточно было взглянуть на тысячную отару, чтоб определить, не пропала ли какая овца, а если пропала, то какая именно.