Она не успела это сказать, как послышались шаги. «Все! Большевик идет!» — прошептала бабушка, вся помертвев.
Дверь отворилась, и в кибитку заглянул молодой парень с винтовкой на плече.
— Вам что, жизнь надоела? Чего сидите?
— Да что ж делать-то, миленький! Не можем мы подняться — больной у нас.
— Бегите! Бегите, пока не поздно!
— Да куда? Куда бежать-то?
— Куда глаза глядят! Большевики подходят! Все жгут все рушат! Всех убивают: и людей, и собак, и скотину!
— Да что ж они, не люди?!
— Какие там люди! Дэвы одноглазые! — парень припал ртом к ведру с водой и стал жадно пить. Вытер рукавом губы, поднялся и уже в дверях повторил: — Бегите! Бегите, пока не поздно!
— Дядя! — вдогонку ему крикнул Сердар. — А ты разве не большевик?
— Э, дурень! Был бы я большевиком, стал бы я с вами разговоры разговаривать! Пристрелил бы — и вся недолга!
Парень быстро вышел из кибитки. Со всех сторон на него бросились собаки. Не останавливаясь, он на ходу пристрелил одну. Во вторую не попал. Собаки разбежались…
Чем ниже клонилось к закату солнце, тем чаще мимо кибитки проходили люди с винтовками. Они шли и поодиночке, и по двое, по трое… Все они бежали от большевиков. Бабушка уже устала слушать рассказы о зверствах большевиков, она смирилась с судьбой, мысленно отдав себя и свою семью на милость божью. Решили не прятаться, сидели в кибитке возле больного мальчика и ждали, что будет.
Ночью стрельба прекратилась, а с рассветом пушечные залпы послышались уже с другой стороны. Они становились все глуше и постепенно затихли.
— Бабушка, не стреляют больше… — сказал Сердар.
— Да, сынок, не стреляют. Большевики вперед пошли…
— Вперед… — Перман безнадежно махнул рукой. — Мары-то у них в руках остался. Не миновать нам беды… Слышал, что джигиты вчера говорили?
— Я слышал, только… Неужели они всех, всех убивают?!
— Спаси нас, всемилостивый! — воскликнула бабушка.
Меред вздрогнул от ее выкрика, мутными невидящими глазами оглядел кибитку и снова смежил веки.
— Аллах милосердный! — тихонько бормотала бабушка. — Всю жизнь свою я всякий вечер открывала дверь, чтоб кибитку не миновало счастье. Как же так получилось?.. За что караешь нас, всеблагой?
Да, старая, не зашло счастье в нашу кибитку. — Перман сокрушенно покачал головой. — Даже и сверху не заглянуло. Сидим беззащитные, как бараны. Любой может прийти да пристрелить… Может, и правда уйти? Унесем Мереда в джугару!.. Пойду погляжу, как там…
Перман вышел на улицу и очень быстро вернулся.
— Двое каких-то ходят! В кибитках двери ломают! Спасаться надо!
Он бросился к Мереду, хотел поднять.