– Повернись, – мягко велел он, но во рту у него стало сухо, как если бы он попробовал недозрелой хурмы.
Она повиновалась, но с томной неторопливостью. Качнула бедрами, животик смутно обрисовался под шелком; колыхнула ягодицами, округлыми и гладкими, как страусовые яйца, тряхнула прядями блестящих волос.
– Ты прекрасна, – обретя голос, сказал Наджа.
Намек на улыбку обозначился в уголках ее губ, и она увлажнила их кончиком языка, алого, как у котенка.
– Я рада, что мой господин регент так считает.
Он встал с постели и подошел к ней; взял ее за руку, показавшуюся ему теплой и мягкой, и повел к ложу. Она без колебаний последовала за ним, опустилась на колени на белую овчину и склонила голову так, что волосы упали ей на лицо. Стоя над ней, он склонился и коснулся ее губами. От нее исходил неуловимый аромат здоровой молодой женщины в первом цвете зрелости. Наджа погладил ее волосы, и Хезерет взглянула на него через их темную завесу. Он разделил пряди и коснулся рукой ее подбородка. Потом медленно, дразня себя, приподнял его.
– У тебя глаза как у Айконы, – прошептала девушка.
Айконой звали ее ручного леопарда – этот зверь всегда пугал и привлекал ее. Эти же эмоции обуревали ее и сейчас, поскольку Наджа был гибким и хищным, как огромная кошка, с желтыми неумолимыми глазами. Женским чутьем она угадывала в них жестокость и беспощадность, и это вызывало в ней неизведанное дотоле ощущение.
– Ты тоже прекрасен, – прошептала она, и не лгала.
В этот миг девушка поняла, что перед ней самый красивый мужчина из всех, с кем ей доводилось встречаться.
Он поцеловал ее, и его губы удивили ее. У них был вкус спелого плода, которого ей не доводилось пробовать прежде, и вполне естественно, что Хезерет разомкнула уста в стремлении насладиться им. Его язык был стремителен, как змеиный, но не вызвал у нее отвращения. Закрыв глаза, она коснулась его своим собственным. Затем Наджа положил руку ей на затылок и крепче прижал ее к своим губам. Девушка настолько растворилась в поцелуях, что, когда его ладонь сомкнулась на ее груди, это застало ее врасплох. Глаза ее открылись, Хезерет охнула. Она попыталась вырваться, но регент крепко держал добычу, начав ласкать ее осторожными, но умелыми прикосновениями, успокоившими страхи юной невесты. Наджа сдавил ее сосок, и волна наслаждения прокатилась по всему телу, вплоть до кончиков пальцев. Когда он отнял руку, она ощутила острое разочарование. Он поднял ее на ноги, поставив ее перед собой на овчину так, что ее груди оказались на уровне его лица.
Одним движением Наджа стянул с нее шелковую сорочку, и та упала на пол. Когда он стал посасывать ее отвердевший сосок, она вскрикнула. Одновременно его рука скользнула между ее бедер и сжала мягкую плоть с черным треугольником волос.