Много позднее, постепенно пробуждаясь, она ощутила, что все ее естество наполняют легкость и радость, каких ей никогда не доводилось чувствовать прежде. Поначалу ей непонятен был источник ее счастья. Затем Хезерет ощутила мускулистое теплое тело под своими руками.
Открыв глаза, она обнаружила, что супруг смотрит на нее своими странными желтыми глазами и нежно улыбается.
– Какая замечательная получится из тебя царица, – промолвил Наджа.
Он не лукавил. За эту ночь он открыл в юной супруге качества, о которых прежде не подозревал. Регент чувствовал, что обрел в жене ту, чьи желания и порывы находятся в полном согласии с его собственными.
– А какого замечательного фараона обрел бы в тебе Египет! – Она улыбнулась ему и томно потянулась. Потом негромко рассмеялась и коснулась его щеки. – Жаль только, что этого никогда не случится.
Улыбка сошла с ее лица.
– Или это возможно? – совершенно серьезно спросила девушка.
– Тебе известно, что лишь одно стоит на нашем пути, – ответил Наджа.
Разъяснять не пришлось: он прочитал понимание в ее глазах. Они шли нога в ногу.
– Ты клинок, а я ножны. Проси меня о чем угодно, я никогда не подведу тебя, мой прекрасный господин.
Он положил палец на ее губы, опухшие и воспаленные от его поцелуев.
– Мы почти не нуждаемся в словах, поскольку сердца наши бьются согласно, – сказал регент.
После свадьбы Апепи со свитой пробыл в Фивах почти месяц. Гиксосы были гостями фараона Нефера-Сети и его регента, и принимали их с царским размахом. Таита радовался этой задержке, так как не сомневался, что Наджа не предпримет ничего против Нефера, пока Апепи и его дочь остаются в египетской столице.
Венценосные гости проводили дни на охоте, посещали бесчисленные храмы по обе стороны реки, а также устраивали состязания между войсками севера и юга: гонки колесниц, стрельба из лука, бег. Были даже заплывы – смельчакам предстояло пересечь широкий Нил ради приза в виде золотой статуэтки Гора.
В пустыне били с несущихся колесниц газелей и сернобыков или охотились с быстрыми балобанами на больших стервятников. Из царских соколов не осталось ни одного – всех выпустили на волю во время погребения Неферова отца. У реки гости охотились с соколами на цаплю и утку, а также били острогой усатого сома на отмелях. Целым флотом боевых галер отправились добывать речного коня, гиппопотама. Нефер стоял у руля собственного корабля, величаемого «Око Гора». Царевна Минтака рядом с ним визжала от восторга, когда спину вынырнувшего громадного зверя утыкивали копья и вода окрашивалась кровью.