Трок настоял, чтобы царевна присоединилась к нему за завтраком на палубе галеры. Его повара приготовили настоящий пир. Приглашены были двадцать человек, Трок восседал рядом с Минтакой. Девушка твердо решила, что даже это испытание не испортит ей настроения. Она подчеркнуто не замечала Трока и щедро расточала обаяние на его полководцев, составлявших большинство среди гостей.
В конце трапезы Трок хлопнул в ладоши, призывая к вниманию, и был вознагражден мигом воцарившейся тишиной.
– У меня есть подарок для царевны Минтаки.
– О нет! – Девушка пожала плечами. – И что на этот раз?
– Мне сдается, что он понравится вашему высочеству больше, чем прежние мои жалкие приношения.
Трок выглядел таким довольным собой, что царевна забеспокоилась.
– Твоя щедрость растрачивается не там, где нужно, господин мой. – Она избегала называть его каким-либо из многочисленных царских титулов. – Тысячи твоих подданных, жертвы войны и чумы, умирают с голоду и нуждаются в помощи гораздо больше, нежели я.
– Это подарок особый, имеющий ценность только для тебя одной, – заверил ее Трок.
Минтака протестующее вскинула руки.
– Я лишь одна из множества твоих преданных подданных, – заявила она, не скрывая иронии. – Если ты настаиваешь, как могу я отказать?
Трок снова хлопнул в ладоши. Двое его охранников, стоявших на носу, подошли к пирующим, таща большой мешок из недубленой кожи. От него тянуло жуткой вонью. Девушки разразились возгласами отвращения, но Минтака невозмутимо посмотрела на остановившихся перед ней воинов.
Трок кивнул, стражи сняли с мешка завязку и вытряхнули его содержимое на палубу. Служанки в ужасе завизжали, и даже некоторые из мужчин охнули.
Под ноги Минтаки покатилась отрубленная человеческая голова и остановилась, глядя на нее широко раскрытыми остекленевшими глазами. Пряди длинных темных волос топорщились от запекшейся крови.
– Ласон! – прошептала Минтака.
Неловкий фокусник, с которым она передала послание в Фивы…
– О, ты знаешь, как его зовут. – Трок улыбнулся. – Видимо, его трюки впечатлили тебя не меньше, чем меня.
В летней жаре голова начала уже разлагаться и источала сильный смрад. Мигом налетели мухи и стали ползать по открытым глазам. У Минтаки подкатил к горлу тошнотный ком, и она с трудом сглотнула. Потом заметила клочок папируса, торчащий из алых губ Ласона.
– Увы, последний его фокус получился самым забавным. – Трок наклонился и вытащил перепачканный кровью листок.
Он повернул его так, чтобы царевна увидела оттиск собственной печати, которым она запечатала послание, потом бросил папирус в жаровню, где готовился кебаб из мяса ягненка. Записка сгорела дотла, обратившись в серый пепел.