Затем из Нижнего царства пришло известие о том, что Минтака уцелела в огне, погубившем ее родичей. Когда Таита шепотом сообщил ее на ухо Неферу, тот, похоже, понял и отозвался. На следующий день он был пусть слаб, но бодр и убеждал Таиту, что уже достаточно окреп для долгого путешествия, чтобы быть рядом с Минтакой в ее горе. Таита спокойно отговаривал его, но обещал, что, как только Нефер поправится, он убедит Наджу отпустить его. Поставив перед собой эту цель, юноша снова начал быстро выздоравливать. Таита наблюдал, как его подопечный побеждает лихорадку и дурные гуморы в крови одной только силой своей воли.
С севера вернулся Наджа, и через час Хезерет прибыла навестить брата впервые за все время со дня его схватки со львом. Она принесла ему в подарок леденцы, горшок дикого меда в сотах и великолепную доску для бао из цветного агата, с фишками слоновой кости и черного коралла. Хезерет была мила, бесконечно нежна и заботлива и объяснила свое прежнее невнимание к брату.
– Мой дорогой супруг, регент Верхнего царства, блистательный вельможа Наджа, все минувшие недели отсутствовал, – заявила она. – И я так тосковала, что не годилась в товарищи больному. Я боялась, что мое несчастье дурно скажется на тебе, мой бедный милый Нефер.
Она пробыла час, спела брату песню и рассказала о событиях придворной жизни, по большей части скандальных. А потом попрощалась со словами:
– Мой супруг, регент Верхнего царства, не любит, когда я оставляю его одного надолго. Мы так любим друг друга, Нефер. Это замечательный человек, он так добр и так предан тебе и Египту. Тебе следует научиться целиком доверять ему, как это делаю я.
Хезерет встала и, как будто вспомнив невзначай, бросила:
– Ты наверняка обрадуешься, узнав, что фараон Трок-Урук и мой драгоценный супруг, регент Верхнего Египта, согласились из государственных соображений разорвать твою помолвку с этой гиксосской дикаркой Минтакой. Мне было обидно за тебя, когда я узнала, что тебе навязывают столь постыдный брак. Мой муж, регент Верхнего Египта, был против него с самого начала, как и я.
Когда она ушла, Нефер тяжело откинулся на подушки и закрыл глаза. Вернувшийся немного спустя Таита был озадачен резким ухудшением состояния больного. Сняв повязки, он обнаружил, что заражение снова пышным цветом расцвело в ранах, а из самой глубокой, в бедре, истекал густой желтый гной. Маг провел ночь у ложа больного, используя все силы и способности, чтобы отогнать тень зла, обступившую юного фараона.
На рассвете Нефер впал в бессознательное состояние, чем не на шутку обеспокоил Таиту. Его нельзя было объяснить одним только охватившим юношу горем. К его негодованию, за дверью поднялся шум; он собирался уже призвать к тишине, когда услышал начальственный голос Наджи, велящий стражам расступиться. Войдя, регент даже не глянул на Таиту, а сразу склонился над распростертым телом Нефера и впился глазами в его бледное, изможденное лицо. Простояв так добрую минуту, он распрямился и знаком велел Таите выйти за ним на террасу.