Вместе они принесли одну из тех длинных плетеных корзин, которыми бальзамировщики пользуются при перемещении трупов в погребальный храм. Пустая корзина казалась тяжелее, чем можно было предположить.
Таита проводил пришедших в опочивальню и прошептал на ухо Хилтону:
– Теперь быстрее! Каждая секунда на счету!
Он уже завернул Нефера в длинное белое покрывало, оставив свободный угол, чтобы прикрыть лицо. Носильщики опустили корзину рядом с постелью и бережно переложили в нее фараона. Таита разместил вокруг тела валики, чтобы смягчить тряску при переноске, закрыл крышку и кивнул.
– В храм, – велел он. – Все готово.
Доверив свой мешок Мерену, Таита быстро повел их по проходам и дворам дворца. Вслед им неслись плач и стенания. Стражи на пути тела опускали копья и вставали на колени. Женщины закрывали лица и выли. Все лампы были погашены, а огни в поварнях притушены так, что ни единого дымка не поднималось из труб.
На выходе из внутреннего двора стоял наготове отряд колесниц Хилтона. Носильщики поставили продолговатую корзину на платформу передовой повозки и привязали ремнями. Мерен примостил на площадке кожаную сумку Таиты с врачебными инструментами, маг поднялся на колесницу и взял поводья. Бараньи рога полковых музыкантов взвыли, и колонна шагом двинулась к воротам.
Весть о смерти фараона разлетелась по столице, подобно пожару. Горожане сгрудились у ворот, провожая колонну стенаниями и плачем. Толпы выстроились вдоль всего пути вдоль реки. Горестно завывая, женщины подбегали и бросали на корзину цветки лотоса, священного растения.
Таита перевел лошадей сначала на рысь, потом на легкий галоп. Ему важно было как можно скорее доставить корзину в святилище. Храм отца Нефера еще не был разобран, хотя фараон Тамос вот уже несколько месяцев как упокоился в могиле среди унылых холмов запада. Для Нефера храм строить даже не начинали – он был так юн, и все ожидали, что его ждут долгие годы жизни. Скоропостижная смерть царя не оставила иного выбора, кроме как воспользоваться пристанищем, возведенным для его отца.
Высокие стены красного гранита и портик храма располагались на небольшом мысу над зелеными водами реки. Навстречу вышли поспешно созванные жрецы; головы у них были свежевыбриты и смазаны маслом. Под бой барабанов и звуки систра Таита въехал на широкую подъездную дорогу и остановил колесницу у подножия ведущей в зал скорби лестницы.
Хилтон и его воины сняли корзину, водрузили ее себе на плечи и стали подниматься по ступенькам. Жрецы шли за ними, заунывно распевая. Прежде чем деревянные двери Зала скорби распахнулись, носильщики остановились и Таита посмотрел на священнослужителей: