– В таком случае нам предстоит много работать, – сказал Нефер, принимая совет мага. – Нам нужно объездить последних из захваченных в Тане лошадей и закончить починку откопанных в барханах колесниц. Потом завершить обучение воинов, чтобы они могли противостоять ветеранам Наджи и Трока. Лишь после этого мы вернемся в Египет.
Маленькое войско Галлалы удвоило старания, чтобы скорее превратиться в силу, способную бросить вызов мощи лжефараонов. Воинов вдохновлял их молодой полководец, поскольку Нефер работал напряженнее, чем любой из подчиненных. Он выезжал с первыми отрядами задолго до рассвета и вместе с другими воинами Красной дороги и Таитой, дающим ему советы, постепенно сплачивал разрозненные отряды в единый кулак. Когда он вечером возвращался в город, то, утомленный и запыленный, шел в мастерские, где хвалил или ругал мастеров-оружейников и колесничников. Затем, после ужина, сидел при свете ламп с Таитой, обсуждая планы сражений и расстановку сил. Как правило, лишь после полуночи он устало брел к своей опочивальне. Минтака просыпалась и безропотно вставала с постели, чтобы помочь Неферу снять доспехи и сандалии, омыть ему ноги и помассировать ноющие мышцы со смягчающим маслом. Затем подогревала чашу вина с медом, чтобы помочь ему заснуть. Часто чаша выпадала из его руки прежде, чем он допивал ее, и голова юноши клонилась на подушку. Тогда Минтака скидывала хитон, клала голову любимого себе на грудь и так лежала, пока он не пробуждался с первыми лучами зари.
С каждым днем Мерен все больше терял силы от ран, полученных на Красной дороге. Таита обмотал ремнями его сломанные ребра, и они достаточно быстро зажили. Отрубленное ухо он пришил так аккуратно, что оно выделялось лишь незначительной кривизной, и Мерикара находила, что шрам в форме полумесяца делает Мерена старше и мужественнее. А вот оставленная уколом меча в подмышку рана беспокоила даже Таиту: исследовав ее угол и глубину, маг пришел к выводу, что клинок поразил легкое юноши. Дважды уже, казалось бы, зажившая рана открывалась снова, и из нее вытекали отвратительно пахнущая жидкость и гной. Иногда Мерен был в сознании и мог садиться и есть без посторонней помощи. Затем, когда смрадные жидкости вновь начинали сочиться, опять впадал в полузабытье и лихорадку.
Мерикара оставалась у его постели, меняя повязки и накладывая на раны мазь, приготовленную Таитой. Когда Мерену становилось лучше, она пела ему и сообщала все городские и военные новости, играла с ним в бао и сочиняла стишки и загадки, чтобы его развлечь. Когда рана опять открывалась, девушка кормила и купала его, как ребенка, и гладила по взмокшим от пота волосам, пока больной не успокаивался. Ночью она спала на полу у его лежанки, немедленно просыпаясь всякий раз, как он начинал метаться или бредить.