– Зачем вам это? Наше убежище штурмуют враги, а вы устраиваете борьбу за власть…
– Ты не понял? Мы не захватываем власть, мы договариваемся.
– С кем?!
– С Арбитрами.
– Зачем?! Отобьем пару их атак, измотаем… да и вообще! О чем с ними договариваться можно?! Их хозяева опыты над всем человечеством ставят! И знаешь, какой будет результат? Я его уже видел на Надежде! Нас тупо истребят, всех, под корень!
– Может быть, – Шер пожал своими маленькими плечиками, – но когда это будет? Через сто лет? Через двести? Мы еще пожить успеем. Если выдадим тебя и бригаду Мефодия.
– Твааарь, – до Гвоздя наконец дошла задумка Шершня, – ты нами откупиться решил?
– Да, – не стал крутить хвостом Шер, – мы передаем вас Арбитрам. Они нас отпускают. Еще и две локи нам отдают.
– А парни майора?
– Гемпов живьем с базы не выпустят. Люминам не нужно, чтобы кто-то личным примером подрывал веру в моды и показывал, что есть другой путь самосовершенствования.
– Как же ты жить со всем этим дальше будешь? А я тебе скажу – никак! Продашь ты нас и думаешь, что Люмины тебя с миром отпустят? Ты для них угроза, не меньшая чем я.
– О нашей безопасности я позаботился. На бесчисленных серверах в Сети размещена информация об истории с криссами и рецептом производства мути. И пусть только Люмины попробуют…
– Не будут они пробовать. Они просто уничтожат эту вашу Сеть. Думаешь, хозяевам планеты это трудно будет сделать? А потом нору, в которую ты залезешь, снова окружат Арбитры. И союзников, готовых встать с тобой плечом к плечу уже не будет. Заканчивай этот нелепый мятеж и отключай жилет. Обещаю – я тебе эту дурость ни разу не припомню.
– Нет. Ты не понимаешь – это всего лишь передовой отряд, быстро переброшенный, чтобы нас задержать. За ними придет такая мощь, такая сила, что нас сомнут за одну минуту. Да и если мы сбежим, то нас будут искать. И в один прекрасный день снова отыщут. Поэтому наш выбор – переговоры.
– Ты с кем собрался переговоры вести? – Гвоздь не оставлял надежды достучаться до разума Шера, – они же… они вообще не люди. Черт знает, что у них в головах творится. Стоп – у них и голов-то нет!
Шершень подплыл на своем кресле к Гвоздю и склонился над ним.
– А кого ты видишь сейчас перед собой? Человека? Нормального, полноценного человека? Я – урод, чудовище. Если бы у меня не было власти, ты бы скривился от отвращения или плюнул бы мне вслед. Власть делает меня человеком. Власть заставляет либезить передо мной других людей. И Люмины и их хозяева криссы мне эту власть обещают!
– Грохнут тебя, дурачек. И ты будешь мертвым чудовищем, – по лихорадочному блеску в глазах обоих близнецов Гвоздь понял, что Шершень от идеи предательства не отступится.