— Ничего, Егор Прокопцов, мы не пропадем! — хрипло рассмеявшись, довольно сказал мужчина. — Значит, оставили меня, сволочи! Одного, на съедение диким зверям… А нам не страшно, вот! Щас вот сориентируемся немного да двинем домой. А еще лучше разведу-ка я костерок, а домой утром пойду.
Прокопцов вылез из своего убежища и направился к давешней поляне, где еще недавно шумело их корпоративное застолье. И вдруг увидел, что там, спиной к нему, кто-то сидит, и чавкает.
«Ага! — обрадовался Прокопцов. — Значит, кто-то еще остался. Неужто Яковенко? Спинища-то могутная — его, ничья иначе».
— Слышь, Яковенко, а почему нас-то не забрали? — хрипло спросил у могучей спины Прокопцов. Чавканье прекратилось, спина зашевелилась, и оборотилась к Прокопцову волосатой физиономией с широкими ноздрями и красными, как угольки, глазами. В мертвенно бледном свете луны субъект этот выглядел как самый настоящий питекантроп.
«Екарный бабай, так это же никак этот, как его… йети, снежный человек!» — вдруг понял Прокопцов и буквально обомлел от страха.
Йети негромко ухнул и даже как будто ухмыльнулся — похоже, он был доволен произведенным впечатлением. Разглядев в руке Прокопцова бутылку, снежный мужик отшвырнул в сторону консервную банку с остатками шпрот и в два прыжка оказался рядом. Он протянул свою волосатую лапу к Прокопцову и осторожно вынул из его руки бутылку. Прокопцов, обмерев, стоял молча, опустив руки по швам. и чувствовал, что сейчас с ним может приключиться детский грех.
А йети между тем взболтнул бутылку, сунул ее себе в разинутую пасть с огромными желтыми зубами и с хрустом откусил и выплюнув горлышко. Затем, как показалось Прокопцову, подмигнул ему и одним глотком выдул не менее четверти содержимого бутылки. И вдруг протянул изуродованную емкость Прокопцову.
— Надо же! — пролепетал Прокопцов. — Так ты и мне предлагаешь выпить? Какой молодец, а! Ну, давай, Гоша!
И осторожно, чтобы не порезать губы, приложился к зазубренному краю бутылки.
— Х-хоша? — вдруг отчетливо не просто сказал, а судя по интонации, спросил йети.
— Точно! — обрадованно подтвердил Прокопцов. — Георгий я. Ну. Гоша, значит. Гоша я. понял? Го-ша!
— Го-ша, Го-ша, — часто-часто закивал лохматой головой йети и вновь оскалил свои желтые зубищи.
— А тебя как зовут?
— Зо-вут, — повторил йети и почесал под мышкой.
— Нет, не то, — с досадой сказал Прокопцов и сел на травку.
— Да ты тоже садись, — похлопал он рукой возле себя.
Йети сел рядом и покосился на бутылку. Прокопцов перехватил его взгляд и торопливо протянул водку:
— На, дерни еще!