В санаторий я вернулся в понедельник. Палата моя была заперта. На всякий случай постучался — тишина. Отпер дверь своим ключом. В нос ударил резкий запах каких-то лекарств. Вышел из палаты, спросил у дежурной по корпусу, где мой сосед.
Та ухмыльнулась и сказала, что Петрович на втором этаже, в процедурной, под капельницей лежит.
— А что с ним?
— Он сам вам расскажет
Поднялся наверх. Дверь в процедурную была открыта. На кушетке под капельницей возлежал мой Петрович.
Он открыл глаза, слабо улыбнулся.
— Ты это чего здесь разлегся, старина? — спросил я его.
— Ох, чуть богу душу не отдал, — пожаловался Петрович. — Я же, старый дурак, как тебя проводил, еще и в аптеку зашел, виагру купил. Всего-то полтаблетки в тот же вечер и принял. Не знаю, чего я там успел с Валькой, но очнулся, когда меня начали ширять уколами. Это Валька, когда я отрубился, перепугалась и сбегала за дежурным врачом. Сердечный приступ случился. Вот отлеживаюсь… Пошли они на фиг, все эти бабы, вот что я тебе скажу!
И правда, Петрович больше в сторону Вальки и смотреть не хотел, а прилежно принимал все приписанные ему процедуры. Но когда я в пятницу снова засобирался в город, попросил, блудливо пряча глаза:
— Слушай, будь другом, займи, если можешь, рублей пятьсот… В понедельник отдам, племяш обещал деньжат подвезти.
— Шо, опять?!
— Да у меня же еще полтаблетки виагры валяется в кармане. Что добру пропадать?
— Тебя же эта Валька угробит!
— Не боись, на этот раз будет не Валька, а ее подружка. Она страшненькая, не так сильно возбуждает…
Ну что тут будешь делать с таким неутомимым ходоком? Только завидовать целеустремленности остатков его здоровья! Дал я ему, конечно, денег. И все выходные переживал за Петровича: выживет-не выживет?..
…Да выжил, выжил! И домой уехал с этой Валькой, которая все же посимпатичней. Решила она, видать, скрасить остатки лет Петровича…
— Лев Михайлович, майор в отставке! — представился мне сосед по номеру в санатории «Красноярское Загорье», где я как-то отдыхал.
Когда вечером стали отходить ко сну, Михалыч, как бы между прочим, сказал:
— Слышь, я ночами иногда разговариваю.
— Да ради Бога! — успокоил я его. — Может, чего интересного расскажешь.
Михалыч почти тут же захрапел. Заснул и я. И буквально подлетел на своей кровати от оглушительного рева:
— К-куда? А ну назад! Смирррр-нааааа!
Дрожащей рукой я включил ночник. Михалыч сидел на кровати и строго смотрел на меня невидящими глазами.
— Я кому сказал? А ну подойди ко мне! — потребовал майор.
— Да пошел ты! — рявкнул я в ответ. Михалыч вдруг часто заморгал и с удивлением спросил: