– Абсолютная чушь! – вопит Паркфилд, становясь пунцовым. – Давайте поступим так, – продолжает он, тщетно силясь изобразить вежливую улыбку. Его лоб покрывает испарина. – Я пройду в дом, приму душ и переоденусь, а потом с радостью приеду в отделение полиции и разъясню вам недоразумение касательно миссис Ролингз. – Он бросает взгляд на часы. – Скажем, в семь, договорились? – Он переводит дух. – Спасибо, сержант. – Он коротко кивает, поворачивает и идет к своему дому.
Каллахан подает знак своим коллегам. Те обгоняют его и преграждают ему путь.
– Стивен Паркфилд, – говорит Каллахан, – я арестую вас по подозрению в изнасиловании и сексуальных действиях в отношении несовершеннолетней, а также в нападении с намерением причинения тяжких телесных повреждений. Вы имеете право хранить молчание, но вашей защите может повредить, если, отвечая на вопросы, вы умолчите о том, что способно помочь вашему адвокату. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
– Что вы несете? – взрывается Паркфилд. – Я же сказал вам, что все это чушь. Я попозже приеду к вам, и мы поговорим. Неужели не можете подождать пару часов! Возмутительно. Лорна, скажи им!
Но Лорна молчит.
На продолжающего возмущаться Паркфилда надевают наручники и ведут его к полицейской машине.
Ханне хотелось посмотреть, как будут арестовывать ее отчима, но теперь я вижу, что ее всю трясет. Шок слишком силен. Я обнимаю ее за плечи и говорю, какая она храбрая.
На глазах у всех соседей полицейские усаживают белого как мел Паркфилда на заднее сиденье.
– Как ты, Ханна? – спрашиваю я.
– В порядке, – дрожащим голосом отвечает она. – Вот теперь я в порядке.
Семь месяцев спустя
Я иду в сад, и у меня на подносе гремит чайная посуда. Сегодня первый день пасхальных каникул, а еще это первый теплый день года. В феврале я вышла на работу, так что в последние несколько месяцев жизнь закрутила меня, как ураган. Мел встает, забирает у меня поднос и ставит его на деревянный стол. В прошлые выходные я ошкурила и заново покрасила стол и стулья и теперь не могу налюбоваться на дело рук своих.
Мы с Мел уже давно уладили все наши разногласия. Я решила, что жизнь слишком хрупка, чтобы таить обиды. Да, моя подруга немного «с приветом» и редко думает, прежде чем что-то сделать, но я уверена, что и во мне ее много чего раздражает. У нас с ней всегда так было: еще в детстве мы постоянно ссорились из-за чего-то, а потом мирились. К тому же Мел не повезло так, как мне. Меня поддерживает семья. Своей же она лишилась, когда была ребенком.
Мел разъяснила мне ситуацию с Тамсин. Как выяснилось, та солгала, когда сказала, что Доминик будто бы пригласил ее на барбекю. Просто Тамсин была у Мел, когда пришли Клиффорды, и те поневоле были вынуждены пригласить и Прайс. А она решила меня позлить, когда заявила, что ее пригласил Доминик. И ведь достигла своей цели.