Проходит пять минут, и он возникает на пороге спальни. Его руки сложены на груди, и он хмуро смотрит на кроватку.
– Кирст, прости, но я на это не согласен.
– Она же наша дочь, – говорю я.
– Да, и я люблю ее, но еще мне нужно высыпаться по ночам. Завтра мне на работу. Раньше она отлично спала в своей комнате. Если ей там будет плохо, я сразу же заберу ее к нам. Ты же знаешь, что я так и делаю.
– А как насчет моего «плохо»? – спрашиваю я, резко садясь на кровать.
– Кирсти, ты дергаешься после того, что случилось с радионяней. Но ведь все в порядке. И Дейзи не где-то, а всего лишь в соседней комнате. Она там в полной безопасности.
– Твои слова да Богу в уши. – Меня осеняет идея. – Нам надо поставить сигнализацию.
– Сигнализацию? – Он изгибает брови. – А во сколько это обойдется? Да и не нужна она нам. У нас не криминогенный район. И вообще, зачем нужна сигнализация, когда есть Мартин, король Соседского дозора? Можно считать, что у нас собственный охранный пес – пусть не ротвейлер, пусть всего лишь чихуахуа, но ты поняла мою мысль.
– Я хочу поставить сигнализацию отчасти и из-за него.
– Из-за Мартина? Он зануда, но безвредный.
– Я не уверена. Он сегодня опять приходил.
– Да?
– Хотел, чтобы я помогла сделать ему какие-то обмеры в шестом доме. Но не это меня пугает. Когда я зашла в его дом, я увидела кое-что странное. Ты знал, что у него есть подвал?
– Нет. Но при чем тут это?
– В нашем тупичке ни в одном другом доме подвала нет.
– Откуда ты знаешь?
– Ну, в нашем нет, у Мел нет.
– И? Ты завидуешь тем, у кого есть подвал?
Я закатываю глаза.
– Тебя это не настораживает? Мне вот непонятно, почему у него подвал есть, а у нас нет. Ведь все дома были построены одновременно. Может, он построил подвал сам?
– Не знаю. – Он усмехается и добавляет, понизив голос: – Может, у него там, внизу, «красная комната»?
– Что?
– Не знаешь, что это? – многозначительным шепотом спрашивает он. – Ну, место, где он держит сексуальных рабов.
– Ох! Не говори так! – Удивительно, но Доминик высказал вслух именно то, о чем я думаю.
– Обычно приглядываться следует к самым тихим, – подмигивает Доминик.
– Дело в том, – говорю я, снимая с кровати волосок и бросая его на ковер, – что еще я заметила там сумки из «Той шэк». А детей-то у него нет.
– И что?
– А вдруг у него там ребенок? Что, если тот ребенок, которого я слышала в радионяне, сейчас в его доме? Помнишь того ненастоящего младенца, с которым нянчилась его жена? Ту куклу? Может, сейчас у него там настоящий. Он сегодня дико напугал меня, и я, без шуток, очень боюсь за Дейзи.