– Ладно, Дейзи, пошли менять подгузник. – Закрываю дверь и собираюсь подниматься наверх, но тут слышу громкий стук в створку, как будто кто-то колотит по ней обоими кулаками. Кричит Доминик, требуя открыть дверь. Я возвращаюсь и открываю. Лицо у Доминика красное, а сам он чем-то взбешен.
– Доминик, в чем дело?
– Какой-то ублюдок процарапал мою машину! – кричит он.
– Что?
– Да, там глубоченная царапина по всей водительской стороне. Просто не верится!
– Кто же это сделал?
– Не имею ни малейшего представления. Но я прикончу его, если узнаю.
– А может, это тот же самый человек, что примял цветы и разлил краску? – спрашиваю я.
Но Доминик уже идет прочь. В пижаме, с Дейзи под боком, я иду за ним к его сияющей темно-синей «Ауди». Широко распахнув глаза, Дейзи с интересом оглядывается по сторонам.
– Наверное, подростки, – добавляю я. – Или…
– Кто? – спрашивает Доминик. – Или кто? – Он останавливается и поворачивается ко мне.
– Тот человек, что я ночью видела на поле, он вполне мог это сделать. И не исключено, что он был не один.
– Точно! А я забыл об этом! Как они выглядели? Ты видела их лица?
Я с трудом удерживаюсь от упрека. Вот сейчас ему интересно, кто это был. Сейчас, когда повредили его драгоценную машину. Хотя я несправедлива. Я бы тоже пришла в бешенство, если бы такое случилось с моим маленьким «Гольфом».
– Я же говорила, что плохо разглядела их. Было темно. – Я подумываю о том, а не рассказать ли о Каллуме, который ошивается у дома Паркфилдов, но потом решаю, что не стоит. Я чувствую, что он никак не связан с ночным происшествием. С какой стати ему царапать машину Доминика? В школе он никогда не хулиганил. Мне трудно поверить, что это мог быть он. А если я выскажу свои предположения Доминику, он обязательно расскажет об этом полиции, и вот тогда у Каллума будут серьезные неприятности. Нет, у меня нет желания портить ему жизнь.
Мы доходим до машины, и я, обойдя ее, останавливаюсь перед водительской стороной. Меня одновременно и восхищает, и возмущает тонкая неровная линия, вспоровшая некогда безупречно гладкий слой краски. На мгновение меня охватывает сочувствие. Моя щека дергается, как будто кто-то оцарапал ее. Я подношу руку к лицу и осторожно прикасаюсь к коже. Нет, естественно, никакой царапины на ней нет.
– Слушай, а что с моей машиной? – Бросаю взгляд на свой серебристый «Гольф».
– С ней все в порядке, – говорит Доминик. – Я уже проверял.
– Тебе стоит вызвать полицию, – говорю я.
Он вздыхает и наклоняет голову сначала в одну сторону, потом в другую.
– Ты права. Я вызову их, когда доберусь до работы. Иначе я опоздаю.