Натянул рубаху через голову, не расстегивая последних пуговиц, прилип к зеркалу.
— Класс, скажи, мамуля? — И убежал.
Люба не смогла выйти к Андрею под кленочек — отец взялся чинить ее туфли — верха хорошие, шевро, а подошвы прохудились.
— Ну не везет же мне, — жаловалась Люба, торопила Хому Пантелеймоновича. — Нашли время… — Отец ее был мастер на все руки в трезвом состоянии, но в любом случае — упрям.
— Сам знаю, что делаю. Успеешь еще на каблуках навертеться, подметки протереть.
А время подошло, через минуту — начало сеанса; выскочила на крыльцо глянуть, авось Андрюшка наведается. Никого на улице. Ветер погнал куреву и затих. Пошлепала босыми ногами опять ноги мыть.
Оглянулась напоследок и вдруг видит — на Горбатом мосту человек с чемоданом, рослый, проворный, уже по ступенькам спускается.
— Ой, мама, мамочка, — кинулась в хату. — Ой, кто приехал! Ольгин Алешка вернулся. Алексей Кудь приехал!
— Да что ты говоришь? — засуетилась Матрена Васильевна. — Да верно ли? Никаких же вестей не было… У Кудей не ждут, никого нет, Евдокия в городе, Людмила на консультации. Это ж нам принимать!
— Я встречу!
Звонко разнеслось по всей улице:
— Алешенька, дорогой! А мы ждали, ждали-и!
Алексей бросил чемодан на землю, раскинул руки:
— Ой, Любочка, вытянулась! Растем!.. Да что тебя мамка — росою окропила, в любистке купала?
Подхватил, как бывало, закружить не закружил, обнял, поцеловал в щечку.
— Ольга приехала?
— Нету, нету, не слышно… Письмо было, а ее нет.
— С часу на час приедет. У нас уговор.
— Значит, все хорошо, Алешка. Все по-прежнему? Ну, слава богу. И нам легче станет. А то у нас тут…
— Знаю, Люба, знаю… Мы говорили об этом с Ольгой. Ничего, Любочка, заживем!
Любочка прижалась к его плечу, плечо крепкое, человек надежный, поможет. И внезапно, через плечо Алеши увидела Андрея — остановился, не доходя до усадьбы Кудей, стоял ссутулясь… Вдруг повернулся и зашагал прочь.
— Прости, Алеша, я сейчас…
Алексей глянул на дорогу, на ее новенькое платье, босые ноги, задержал Любочку, шепнул:
— Не суетись, девочка, гордо держась, ты ж у нас…
Она летела уже по улице:
— Андрюшка!
Он уходил не оглядываясь.
Люба догнала его, пошла рядом:
— Андрюша, что же ты? Я сейчас выйду. Я скоро!
Она оглянулась на Алексея, старалась держаться спокойно.
— Я сейчас… я сейчас выйду. — Говорила себе: «Спокойно, спокойно, спокойно…» Смущал пристальный взгляд Алексея.
— Ты почему молчишь?
— А что нам говорить? Ты с ним целовалась!
— Андрюшка-а! Глупый! Это же Алеша, Алексей Кудь.
— Ну и целуйся со своим Алешей. Выходит, правильно про тебя написали!