Поселок на трассе (Сказбуш) - страница 23

Шли молча, им просто нужно было быть вместе.

Роща. Тишина. Особая тишина влажных после дождя листьев, опустевших перелесков. И только они. Словно при сотворении мира.

Правда, где-то внизу, под холмом, гулкий трактор вытаскивал на шоссе завалившийся фургон. Да еще за ближними кустами, прячась, чавкая раскисшими рыжими туфлями, прошмыгнул Пустовойт-Кореш, прозванный Корешем в отличие от Пустовойта-старшего, иначе говоря Кузена.

Но это где-то, в стороне от их заветной тропки.

Серафима Чередуха, проводив встревоженным взглядом Эльзу Захаровну, вернулась в офис.

— Ты?! — воскликнула удивленно, едва порог переступила.

За ее столиком, горбясь, сидел нахального вида парень в яркой рубахе, затрепанных сизо-голубых джинсах. Огромный портфель, украшенный металлической табличкой с дарственной надписью благодарных сотрудников, стоял рядом на полу, подчеркивая деловой характер визита. Меланхолично склонив голову, парень водил мизинчиком по настольному стеклу, вырисовывая воображаемые округлости. Симочка, не видя его лица, не слыша голоса, только по этим движениям сразу признала Алика Пустовойта-старшего, Кузена — друга детства и юности.

— Ты? — замерла она на пороге.

— А кто еще? — сняв темные очки, Алик вскинул голову. — Да ты не стесняйся, заходи, потолкуем, — пригласил он Симочку, точно принимал посетителя в своем кабинете.

Девушка медля, нерешительно приближалась к своему столу.

— Откуда ты, Алик?

— Что за вопрос? Прибыл нормально, по общественным делам. Да ты не паникуй, девочка, — успокоил он Серафиму. — Алик кругом чистый, так что без всякого присаживайся, поговорим о жизни, Чередуха.

— Зачем пришел, Алька?

— Не дрожи, дурочка, Алик прошлого не вспоминает, на тебя и на твоего Полоха зла не держит.

— Алька!

— Что? Фамилие Полох растревожило? А ты не боись, не смущайся, я парень не гордый, не ревнивый, сам к Эдуарду Гавриловичу с полным уважением. Так что спокойно садись, присаживайся, — Кузен указал мизинцем на свободный стул. — Садись и слушай в оба уха. Интересные новости имеются — наша дорогая Авдотья Даниловна горит.

— Врешь!

— Вот те и врешь. Горит и даже далеко не голубым пламенем. Можешь поверить. Я теперь при ней состою. В смысле работы. И всяких ответственных поручений. Так что можешь не сомневаться.

— Как же это, Алик?

— А так. Обыкновенно. Карта выпала, будь здоров.

— Что ж теперь, Алька?

— Что ж теперь?.. — Пустовойт положил пухлую руку на тонкие, сжатые пальчики Симки. — Что теперь?.. Затем и приехал — решать, как теперь нам быть. Как выручать бедную женщину. Ты от нее немало имела, подошло время долги платить.