С вертикально спаренными стволами, очевидно, нарезное, образца МЦ-6, но индивидуальной, мастерской работы, с инкрустированным прикладом и ложем.
Анатолий долго любовался отличной работой.
Из коридора донеслось негромко:
— Почему вы не запираете дверь?
В комнату вошла Оленька с маленькой мисочкой в руках.
— Мама заставляет меня запирать на все замки и цепочку. Она всего боится.
— А ты?
Вопрос показался Оленьке обидным; насупившись, помолчав, девочка заявила:
— Я принесла Чернышке еду.
Они молча наблюдали, как девочка заботливо кормила Черныша. Наконец Анатолий решился их потревожить:
— Ты сказала, Оленька, что видела коричневый фургон?
— Да… — Оленька подняла с пола опустошенную мисочку. — Он приехал оттуда! — девочка указала рукой в сторону города.
— Ты уверена?
— Да, я хорошо видела. Он немного постоял у ларька.
— У кемпинга?
— Я же сказала!
— Там был только один фургон?
— Нет, там стояла еще другая машина, серая. Пищеторга.
— Фургон?
— Да. Водитель захлопнул дверцу и ушел. Потом стал греметь гром, небо загорелось, люди разбежались. Потом подъехала эта машина.
— Шоколадная?
— Да, шоколадная. Из нее выскочили люди, что-то вытащили…
— Что-то или кого-то?
— Не знаю, вытащили и уехали. А серый фургон переехал через дорогу… Развернулся и поехал к развилке…
— Постой, ты сказала, что водитель ушел! Не могла же машина сама развернуться?
— Не знаю. Я ничего больше не видела. Стало сразу темно, как ночью, потом опять загорелось небо, но никаких тарелок не было. Я подождала, но ничего не показывалось. Я убежала в комнату, залезла на диван. Потом пришла мама и ругала меня за то, что не заперла дверь на балкон и залезла на диван с ногами.
— Ты, наверно, заснула?
— Не знаю. Мама говорит, что я спала с ногами.
— Наверно, тебе приснилась коричневая машина и люди?
— Нет, мне приснилось другое, мне снилось, что мы с мамой уехали насовсем, взяли все вещи, мои книжки и подарочки и уехали навсегда. Но вы, пожалуйста, не говорите маме ничего, что я рассказала. Она сердится и боится, что меня убьют.
Анатолий поспешил заверить девочку, что ее не дадут в обиду. Оленька притихла, как всегда бывало с пен, когда сболтнет лишнее, вертела мисочку, не решаясь сразу уйти. Не по-детски сосредоточенный взгляд, отставленная в сторону, чтобы не запачкать платье, пустая мисочка; квартирный ключ на капроновой розовой ленточке поверх пионерского галстука — свободной рукой прячет ключ под галстук.
— Ой, я же бросила дверь незапертую!
Черный кот посмотрел ей вслед, изогнувшись зализывал лоснящуюся, ухоженную шкурку, снова посмотрел, что-то обдумывая, вскочил на кресло, с кресла на подоконник и направился по карнизу привычной дорогой.