Обычно избиратели жаловались то на собес, то на поликлинику, то на магазины, эта даже не просила агитатора устроить ребятишек в детсад. Ни просьб, ни жалоб, ни возмущений!
Думая об этом, Людмила следила за стиравшей женщиной и любовалась ее работой. Каждую вещь она терла и полоскала тщательно, взбивая мыльную пену, выстиранное белье клала на табуретку, застланную-белой бумагой и стоявшую возле свежепобеленной печки. Вообще перед глазами Людмилы было много белого. Удивительно бела и приятна была и сама хозяйка: и миловидным лицом, и голыми по локти руками, и тонкой расшитой сорочкой под халатиком, расстегнутым на груди.
Та, видимо, уловила мысли следившей за нею гостьи и опять с веселым радушием заговорила, что не любит плохо стирать.
— Уж делать, так делать, чтобы любо взглянуть! А то насоветовали новые способы стирки, современные, — коротко засмеялась она, — например: берешь на ведро воды столовую ложку нашатырного спирта, столько же авиационного бензина, столько же скипидара, замачиваешь в этом белье и начинаешь кипятить. Часа два-три кипятишь, чем больше, тем лучше, когда остынет, можно полоскать и сушить.
— И как? — заинтересовалась Людмила.
— Да свое-то, которое не заношено, получается чистым. А ребячье, чуть ли не просмоленное, разве вымоешь, если не будешь тереть? Уж лучше испытанным способом, раз не дошла еще наука и техника.
— Доходит. Будто бы появляются в продаже стиральные машины.
— Где уж нам до машин, рад-радешенек — мыло по карточкам выдают.
И это "где уж нам" она произнесла без обиды и сожаления… Людмила развернула тетрадь, чтобы начать записи. Хозяйка увидела это и заторопилась со стиркой, — у нее оставалось прополоскать и выжать несколько детских простынок.
— Я сейчас, — сказала она, подливая в ванну холодной воды. — Еще минуточку — и закончу, можете записывать фамилию, имя и отчество, потом объяснять… что там полагается агитатору. Вас-то как звать-величать? — ласково взглянула она из-под осыпавшихся на лицо мягких русых волос.
Людмила назвалась.
— Вот и будем знакомы: Полина Ельцова, по батюшке Константиновна, отчество у меня длинное. Вы заходите почаще, если время позволит. Ко мне ведь редко кто ходит, разве банковские приятельницы да…
— Вы в банке работаете? — обрадовалась Людмила.
— Там.
— Я часто бываю в банке.
— И не видите меня? А я в таком секторе, что не видно… Так вот, ходят свои, банковские, а в последнее время зачастил один баламут. Объявление я сделала, меняю квартиру, хочу найти ближе к работе. Пришла одна молодая пара — не нравится, мала площадь, в плохом, не каменном доме. Пришел этот молодой человек, да с тех пор и похаживает, будто не решится никак, менять или нет. Ну, ходишь — ходи, пока не делаешь зла, все веселей при постороннем человеке.