— Один из ста тысяч Ивановых, проживающих в СССР, — представил его Вадим, поведя рукой, в которой он держал шляпу. — Год рождения девятьсот семнадцатый, занимаемая должность — химик-аналитик завода безалкогольных напитков, семейное положение… хотя это не заносится в избирательный список… Знакомься, Иван: агитатор Людмила Ивановна, с нашего завода, моя знакомая, спасенная мною однажды…
— Вот, пожалуйста, — прервала его болтовню Людмила, выкладывая на стол паспорт, в паспорте — удостоверение агитатора.
— Это еще что за формальности! — запротестовал Вадим, прикрывая документы ладонью. — Он и так верит, раз подтверждает друг. Кстати, — обернулся он к бородатому, — развернись, Иван, дай гостям что-нибудь выпить, страх, как хочется промочить горло.
— Вы что, товарищ? — суровым напряженным взглядом посмотрела на него Людмила.
— Да я же лимонада прошу. Иван Иванович — специалист по фруктовым напиткам, у него всегда имеется дома что-нибудь прохладительное первого сорта.
— А теперь не жарко, чтобы пить лимонад.
Людмила свернула в трубочку синюю ученическую тетрадь и встала. Но в это время бородатый хозяин вынес из-за ширмы и поставил на стол нераспечатанную бутылку с цветной этикеткой "грушевая", а Вадим вновь принялся упрашивать:
— Ну, стаканчик, ну, полстакана, ради дружбы с избирателями…
— Попробуйте, — предложил и сам бородач. — Понравится.
Его голос показался приветливым, в нем Людмила ощутила человеческое тепло; даже борода после этого перестала пугать. Вот так, с радушием, люди встречают ее в каждой квартире, просят садиться, греть руки у печки, пить чай, зачем же ей пренебрегать вниманием этих двоих? Она приняла из рук Вадима налитый до половины стакан и с удовольствием выпила сладкий, действительно пахнущий грушей, напоминающий лето напиток.
— Спасибо за угощение, до свидания.
— Документы возьмите, Людмила Ивановна, — сорвался с табуретки Вадим. — Еще пригодятся… — Уже на пороге он передал Людмиле паспорт и удостоверение и вышел следом за дверь. — Я вас провожу.
— Зачем? Я должна обойти с десяток квартир, мне некогда с вами разгуливать. Вот сейчас зайду…
— И я. Вашим сопровождающим, ассистентом. — Он взял ее под руку, чтобы помочь спуститься с крыльца. Дальше пришлось обходить на дворе сугробы снега, ящики с углем, какие-то вмерзшие в снег и лед бочки, — рука так и осталась просунутой под локоть Людмилы.
Она не отстранилась от непрошенного провожатого, не сказала резкого слова, она думала. Сперва думала, как неуютен город: во всех дворах, по всем улицам хлам, сор, снег, и все это будет валяться днями, неделями, месяцами; потом — вот живет она много, лет одна, давно не приходилось ни с кем идти под руку, а ведь как приятно пройти с человеком, которого уважаешь, любишь. Сейчас же, с Вадимом… Да, он работает в заводском подсобном, у Михал Михалыча, где-то учился, раз по должности овощевод-агроном, из себя неплох, даже ладный, красивый, но есть в нем что-то пошлое, вороватое. И товарищ его не от мира сего. Людмила вспомнила его просвечивающую бороду, и ей опять сделалось жутко.