Сдала спасённый мной парашют. Панкратов не мог скрыть своего расстройства. Но на мои неловкие попытки извинений, он рассмеялся, что он расстроен не столько гибелью нашего Барбосика, сколько тем, что мы теперь с ним БЕЗЛОШАДНЫЕ! Вот так я и осознала, что я теперь стала нелетающим пилотом – лётчиком без самолёта, безлошадной…
Глава 55
Может ответ на наши письма
В августе САГ начала операцию по вытеснению финнов с левого берега Свири, на который им удалось прорваться фактически, не встретив сопротивления, когда в ходе начавшегося наступления финских войск в сорок первом всё внимание было сосредоточено на обороне Карельского перешейка и подступов к Ленинграду. В результате вся оборона севернее и противодействие прорыву в направлении Петрозаводска и Олонца оказалась по остаточному принципу, то есть никакая. Когда были сбиты с позиций пограничники и приграничные гарнизоны, сопротивление попытались организовать на подступах к Сортавале и Кексгольму (нашему Приозерску), но соотношение сил было совершенно не в нашу пользу и сопротивление оказалось недолгим и не эффективным. Второй порыв закрепиться и встать в оборону был предпринят уже на подходах к столице Карелии, но финские войска успели подойти к городу задолго до появления реальной обороны, так что занятие Петрозаводска не стало битвой за город, да и малочисленный гарнизон едва ли мог что-то противопоставить финской ударной группировке.
К тому возникла ситуация непоняток в разделе зон ответственности между Ленинградским и Северным фронтами. Для каждого из них фокусом и главным были города Ленинград и Мурманск, а Петрозаводск и Южная Карелия для них оказались далёким и докучным флангом. А удара в направлении Олонца и Свири кажется, вообще никто от финнов не ожидал, так что часть мостов через Свирь даже толком не охранялись. И что могли бы сделать тыловые ВОХРовские караулы против подхода регулярных частей финской армии? Вот в результате такой ситуации и возникло нынешнее положение дел, когда финское наступление остановили уже на левом берегу Свири и врагом были захвачены оба берега почти от Лодейного Поля до Онежского озера. Если быть трезвым и честным, то в тот момент финнов на этом рубеже никто героически, как немцев под Москвой не останавливал, финны остановились сами, по двум причинам. Первое – то, что Свирь как линия раздела зон влияния была предусмотрена соглашениями с Гитлером и не имело смысла воевать за союзников и за территорию с которой придётся уходить. Второе – то, что даже уже захваченный кусок требовалось «переварить» и освоить, а для организации качественного рубежа требовалось снабжение, плечо которого и без наступления уже стало почти предельным.