— Ну, чокнутый, кто же ночью тонет! Есть такое правило, что даже водолаза ночью нельзя опускать на дно. А то как бы раки не съели. Утопающие-то об этом знают… Приезжай завтра опять!
До берега лодка не дошла, Биннии угодили в воду и Достигли берега вброд, затем, чертыхаясь, сняли обувь. Байба все время тяжело валилась на плечо Брони.
— Меня очень, очень тошнит… но не идет, — жаловалась она.
— Сними рубашку, станет лучше.
Байба действительно сняла накидку и даже рубашку.
— Дай свою тоже… надо будет их выстирать.
Броня послушался. Оба остались в широких штанах.
— Теперь можно бы изобразить танец… живота. И лунный свет есть…
Охваченная внезапным приливом чувства чистоплотности, Байба встала и, глядя вдаль на луну, выпрямившись и удерживаясь на ногах, спустилась вниз к реке, вытянула из рубах шнурки, которыми зашнуровывалась грудь, привязала рубашки за рукава, бросила в воду, а конец шнурка привязала к ольхе на берегу.
— Белье… перед стиркой надо намочить. Мама всегда так делает…
Охая, оба дотащились до риги, положили туфли под изголовье, чтобы они быстрее высохли, и упали на матрас.
Проснулись около двенадцати, потому что мухи лезли в рот. Их мучила страшная жажда, да еще кто-то непрерывно старался опрокинуть матрас. Байба ухватилась за чулок, привязанный к занавеске из сетей и, подтянувшись, встала. День был хмурый, сквозь веревки в дверях веранды и через оставленное открытым кухонное окно дул ветер, шевеля подвешенный к потолку, теперь уже увядший аспарагус. Бюстгальтер не особенно грел, и Байба щупала руками на полу, где обычно лежала рубашка. Ее не было.
— Броня, вставай, кто-то ночью утащил рубашки!
Броня лежал, вытянув руки над головой так, будто собирался прыгнуть в воду.
— Ты сама вчера их утопила. Принеси их сюда, у меня гусиная кожа.
— Сам иди, тоже мне барин нашелся! Будет тебе приказывать!
— И прикажу! Как было там у сатаны Менсона в Америке? Все жены — должны повиноваться. Ни слова против. Я тебя не посылаю убивать, сходи только за рубашкой…
Вот чучело гороховое! Это противоречило равноправию полов, но рубашка тоже нужна. И Байба в дырявой тенниске с намалёванными цветочками поплелась к берегу реки. Шнурок одним концом был привязан за ольху, а на другом конце, где вчера были рубашки, болталась пустая петля, как на виселице, когда у палача выходной день…
Пока что они натянули накидки. Пытались закурить, но стало так тошнить, что хоть рот затыкай кулаком.
— Вчера слишком мало ели…
— Не было же ничего… Гниды, приглашают в гости, а жрать не дают.
— Этот "солнцеудар" могут вынести только алкоголики.