— До чего противно… Что же нам — умирать с голоду? На картошку смотреть тошно, человек же не поросенок. Я заплачу… Ты мой муж, ты должен меня кормить! — И она стала всхлипывать, крохотная девчушка, напялившая штаны-панталоны, которые, как надутый шар, охватывали ее бедра.
— Хныкать будешь? Кто придумал ехать в эту дыру? Я или ты? Если будешь выть, я уйду, оставайся тут одна с крысами. Под веранду вчера залезла жаба.
— Не может меня содержать и хочет бросить! — Байба стала лягаться. — Надел наши фамильные подштанники да еще вякает!
— Не реви! Выпьем! Как же за границей наши живут? Ведь никто не погибает. Какой-нибудь выход всегда находится, особенно в нашем государстве, где по закону никто не должен помирать с голоду.
Вино в Брониной голове произвело неожиданное прояснение. Хотя и слабый, но все же наркотик! Он присовокупил окурок сигареты к другим окуркам в горшке аспидистра и с развевающимися на ходу шнурками кальсон зашагал по веранде. Байба, присев, наблюдала за ним через сетчатую занавеску из "спальни".
— Нас спасет самоубийство! Люди никогда бы не изобрели самоубийство, если бы от него не было никакой пользы. Есть!
Сквозь розовый туман опьянения изо всей этой речи до Байбы дошло только одно: Броня хочет, чтобы она умерла…
— Броня, но у меня есть еще тридцать копеек для почтовых марок… Может быть, принимают телеграмму в кредит, пусть вышлют нам деньги… В субботу под открытым небом будет шикарнейший бал…
— Самоубийство еще не означает, что мы умрем! Черт, эти шнурки! — наступив на завязки от кальсон и споткнувшись, проворчал он. — Что такое самоубийство? Философски, экзистенциально? Это сношение с окружающим… это значит… что я хочу сказать нечто важное, но никто не слушает, что я говорю. Это… оглушительный вопль!
— Тогда зачем же умирать? Давай включим магнитофон во всю силу… — тихо всхлипывала Байба.
— Самоубийство — это вопль отчаяния во весь подлинно человеческий голос, я читал в одной книге по психологии. Раз нам общество не дает есть, то мы бросим им в глаза это самоубийство. Как за границей теперь совершаются самоубийства?
— Мерилин выпила снотворное. Бриджит дважды пила, но у нее якобы прочищали желудок… Значит, снотворное?
— Правильно. И мы тоже примем! — Броня остановился напротив Байбы.
— А нельзя ли таблетки от головной боли? — захныкала Байба.
— Нет, потому что в них никто не поверит. У меня есть с собой… — Броня вынул из кармана рюкзака два тюбика. — Фенобарбитал, люминал. Если каждый это выпьет до конца, то — капут! — Он выпрямился.
Байба стала поглядывать на дверь. Если бы вскочить да убежать… Нет, запутаешься в сети…