— Составим акт еще и на то, что живете без прописки, заплатите еще и за нарушение паспортного режима!
— Не будем платить, тетя заплатит! — отозвались Биннии. — Домовая книга принадлежит ей.
— Пошли! — Липлант подал команду к отступлению. — Еще есть закон о паразитическом образе жизни.
— Не выйдет! Мы паразиты только один месяц, раньше были учащимися.
Последней простилась доктор Симсоне:
— Мне очень жаль… но мы вас еще немножко потревожим… Я должна сообщить в санэпидемстанцию в связи с антисанитарным состоянием. Возможно, будет хлорирован весь ваш двор, а может быть, даже и ваша спальня. До свидания!
— Я не хочу вас видеть! — крикнула Байба.
— Женщины никогда не говорят так гинекологу, — поучала Симсоне.
Потом все исчезли.
— Хлор — это мощный окислитель, — вспомнил химию Броня. Их будут выкуривать, как каких-то дизентерийных бацилл! Но это же противозаконно и недопустимо! Этого нельзя делать!
На лугу Липлант вытер пот:
— Хоть бы пьяные были, отвезли бы их в вытрезвитель… теперь ни то ни сё. Лучше иметь дело с бандитами…
— Добрый вечер! Вечный праздник! — восторженно воскликнул Нарбут, увидев необычные штаны Бинниев.
— Какой же это праздник, если жрать нечего.
— Эта турбаза принадлежит вам?
— Тетке по отцу, Амалии, но она уехала на Карпаты и на время оставила все нам, — пояснила Байба.
— Прекрасно. Не могли бы вы сдать недели на две этот сарайчик? Мне только для ночевок, днем я малюю, и еще… нечто конфиденциальное, но вы же современные люди, вы поймете! Я тут во дворе хотел бы писать одну обнаженную натуру… понимаете…
— О да! Garden-pafty. Все голые. Так же как где-нибудь в Швеции или Дании…
— Если вам угодно, называйте так. И не могли бы вы в то время… немножко погулять?
— Ясно. Мешать не будем, — согласилась Байба. — Но если в это время пойдет дождь и я должна буду отсиживаться в "Белой лилии", то нужны финансы.
— Светлая мысль! Для того я и пришел, чтобы принести вам деньги. Сколько хозяин требует?
Презрение к деньгам столкнулось с нуждой в деньгах. Раз уж общество не дает им даром даже колбасу по рубль восемьдесят за килограмм, то придется брать с общества деньги.
— На взморье за козью будку берут пятьдесят в месяц, — заметила Байба.
— Но тогда за эти деньги надо подавать и козий дух. Здесь чувствуется только кошачий. Двадцать рублей.
От радости улыбаются только обыкновенные глупцы.
— Ладно… — кисло согласилась Байба.
Нарбут положил на столик одну красненькую.
— Аванс. Вторую — через две недели. И еще одна просьба: пока я тут, не позволили бы вы подмести двор — придет дама… — Нарбуту дурно стало, когда он увидел очистки картошки, окурки сигарет и прочий мусор.