Прикрепив нужное количество плиток к кухонным стенам нового здания бетонного завода, он отправился по делам профилактики рака. За церковными развалинами в садочке он нашел дом по улице Калею, 5. Шепского уже ожидала женщина средних лет, подстриженная под мальчика, которая еще в поликлинике попросила осмотреть ее дом.
— Три рубль. Дай теперь! А то если жила я не найдет, потом платить не захочет.
Сунув "зелененькую" в нагрудный карман, он перевернул жокейку козырьком назад и вошел в сад. В портфеле у него были развилистые хворостинки. Он схватил их в обе руки, зажал между большим и указательным пальцами, выплюнул сигарету и, глядя вдаль, размеренными шагами стал ходить по саду. Шел как по ниточке и, чтобы внушить уважение, забрел даже в огурцы. Наконец, проходя вдоль стен дома, он заметил, как хворостинки задрожали. Шепский замедлил шаг. Кончик хворостинки неудержимо склонялся к земле, затем опять медленно приподнимался вверх и, достигнув горизонтального положения, успокоился. Прошел еще раз — то же самое.
— Есть жила, есть. Он идет поперек, под дом. Надо заходи.
Взволнованная увиденным, хозяйка тут же распахнула дверь. В кухне на столе посреди выложенных рядами дозревающих помидоров возвышалась поллитровка, рядом стояла стопочка и лежало три ломтика колбасы.
У Шепского не возникло ни малейшего сомнения в том, что это маленькое угощение предназначается ему, поэтому он сам налил себе, выпил и съел колбасу.
— Колбаса совсем мало…
У хозяйки руки опустились: возможно ли, чтобы алкоголизм с магнетизмом уживались в одном организме? Но Шепский в этом не сомневался и налил себе еще.
— Не бойсь, хозяйка, от алкоголь мой способность не пропадай. Вы знает, как я его открывал? В немецкий время меня забирал Управлений трудом "Arbeitsamt", как я есть горшечника. Потом отправил меня в Германий бетонировать бункера. Из Германия во Франция. У Шербург был Атлантический вал. Там я отделывал штабный бункер. И тут немцы говорит, что фельдмаршал Роммель насобирал себе для Африканский армия специальный рота из мужчин, который слушается прутик, чтобы там пустыня побыстрей найти вода. Тогда я там у Шербург попробовал — и меня тоже слушается! Над вода этот прутик нельзя просто совладать. Но Роммель из Африка вышибали вон, и он пришел во Франция к нам… Там было вино! Пол-литра в день!
Вспоминая ликер "Grand Marnier", Шепский вздохнул и опрокинул одну "Vodka de Riga". Прежде всего надо попасть на чердак, а потом он посмотрит, не спит ли старуха в самом деле на жиле. Шепский испытывал гордость, что прутик слушается его, и в этом смысле он и не думал жульничать, ибо к силам, которые проходили через его пальцы и гнули ивовую веточку, он испытывал большее уважение, чем к уполномоченное милиции.