— У твоей постели.
— Слава богу!
— Нет, мне.
По пути они встретили слесаря Зислака, который в халате, с чемоданчиком для инструментов в руке, чистый, как банковский служащий, направлялся домой.
— Насчет музыкального ящика узнавали? — вежливо осведомился он. — Деньги при мне.
Если подождет, заплатит, что запросим.
— На открытии салона непременно будет. Мой агент сегодня осмотрел его. А раз он видел, значит, вещь реальная.
— Очень надеюсь. — Зислак улыбнулся всем своим бледным лицом, какое часто бывает у слесарей, если они смывают масло и пыль.
В тот вечер Бертул с Алнисом яичницу запивали пивом и старались извлечь из металлической пластинки "Песенку венского извозчика", которая предвещала, что ожидается барыш по меньшей мере рублей по пятьдесят каждому.
Бертул видел сои, что был он одет в синий пиджак с яркими-пуговицами, как у адмирала британского флота, и на нагрудном кармане имелась вышитая золотисто-красная эмблема клуба.
Над Шепским, сиднем сидящим на пивных ящиках возле киоска, бирзгальское общество смеялось, но и остерегаясь его, присматривало за носками, вывешенными во дворах сушиться; и все же с ним считались, потому что в случаях, когда ему хорошо доплачивали, выложенные им печки тянули будь здоров, и к тому же Шеп-ского слушалась хворостинка. Рассказывали такой случай. У колхозного хлева прорубили колодец, но вода не шла, даже капли на дне не было. Тогда пригласили Шепского. Председатель как следует накрыл на стол. Тут же на берегу пруда Шепский отломил от ветлы веточку с развилкой и в разных направлениях стал обходить окрестности возле хлева, что-то ворча про себя и глядя на горизонт. Наконец вошел в хлев и в одном углу стукнул каблуком о глинобитный пол.
— Рой здесь!
Ну, разломали пол, стали бурить, запустили в землю всего только пять труб и наткнулись на неисчерпаемую жилу — воды хоть залейся. Председатель колхоза и коровы того хлева якобы восхваляют Шепского и по сей день.
Когда после разговора насчет собирания предметов старинного обихода Шепский появился в приемной поликлиники, там все насторожились, так как было известно, что он зимой ходит без пальто с голыми руками и никогда не болеет. Встав в дверях, он оглядел всех карим глазом, затем громко зашептал:
— Кто долго спит на водяной жила, получает рак! Ха-ха-ха! — и вышел.
А в приемной среди клиентов старшего поколения начались пересуды насчет водяных жил. Что будто над жилами молния бьет, что там не живут аисты и пристает рак. В тот день Шепский там же, на территории поликлиники, получил два приглашения проверить, "не стоит ли моя кровать на жиле". Любя своих ближних так же сильно, как и их деньги, Шепский обещал зайти завтра же.