— Я все же решил доверить вам командование взводом на время учебы. Но если хоть раз замечу в нетрезвом виде, пеняйте на себя: искупать вину перед Родиной будете рядовым бойцом.
Войтов перевел строгий взгляд на Попова. Тот поднялся с места, доложил, что проходил службу в корпусе старшим кладовщиком. В ходе ревизии обнаружилась недостача, за которую его осудили на пять лет.
— Большая недостача? — прищурился Войтов.
— Солидная, — потупился Попов. — Только поверьте мне, товарищ лейтенант, к воровству причастным не был. Виноват в халатности.
— Ладно, посмотрим. Ну а вы, Орешкин? — обратился ротный к третьему.
— Вам же известно, за что я там был.
— Известно. Тоже по пьянке согрешили?
— Никак нет. С ее согласия.
— Оклеветала, что ли?
— Так точно. Ложных свидетелей нашла. Муж у нее на фронте без вести пропал, вот она и решила за меня замуж выскочить.
— Значит, так, будем считать, что ваши ответы меня удовлетворили. — Войтов перевел взгляд на Пугачева, давая понять, что теперь его черед говорить с временными командирами. — Сейчас с Вами еще политрук побеседует, однако времени на длинные разговоры у нас нет — дел по горло. Ближе знакомиться будем в процессе службы.
Спустя полчаса, когда вызванные вышли из канцелярии, ротный раздраженно высказал своему заместителю:
— Любишь ты размазывать свои политбеседы, будто мед по тарелке.
— Так на то они беседами и называются, Петя. Нельзя с людьми одними командами общаться.
— Мы люди военные. Для миндальничания у нас с тобой времени нет.
Жесткий и целенаправленный Войтов не переносил пространных речей. Сам всегда старался говорить коротко, ясно. Однако к Пугачеву относился с уважением, любил его, хотя и разные у них были характеры. Порой спорили чуть не до хрипоты, но жили дружно.
Во время запоздавшего завтрака Олег Красовский отказался от супа. Жадно выпил полную кружку остывшего чая и подсел к Алексею Медведеву — могучему парню с борцовской шеей.
— Скорее хлебай, Леха, и выходи на крыльцо. Разговор есть серьезный.
Олега мутило после ночного пиршества. Ожидая на крыльце столовой Медведева, он обморочно закатывал глаза, постанывал. Наконец дождался. Алексей, как всегда хмурый, недовольно спросил:
— Ну, чего звал?
— Да не гуди ты, Шаляпин. Без тебя башка разламывается. Сказал же, разговор есть. И бутылка имеется. Давай-ка отойдем в сторонку.
Они выбрали уединенное место в зарослях кустарника, сели на траву. Медведев молча и настороженно посматривал из-под своих косматых бровей на Олега. Тот достал из кармана бутылку красного, высыпал на фуражку горсть помятых конфет в бумажных обертках, несколько пряников.