Правда, с некоторых пор у него появилось какое-то утешение — он стал собирать старинные национальные мелодии. Тоан понимал, что одному ему такая задача не под силу, это работа для большого коллектива в несколько сот человек, да и то потребуются десятки лет, чтобы добиться серьезных результатов. Но почему он должен сидеть сложа руки и ждать, когда, в стране появится Вьетнамская государственная консерватория?! Тем более, что на сегодняшних картах пока еще даже не значится такой страны — Вьетнам. Нет, Тоан решил, не дожидаясь «лучших времен», искать и записывать национальную музыку. Эта работа все больше увлекала его. Медлительный и робкий по натуре, Тоан обычно терялся, когда требовалось предпринимать какие-то практические шаги. Теперь же ему приходилось много разъезжать для того, чтобы прослушать десяток частушек или две-три народные оперы. Самая большая трудность состояла в том, что старинная музыка передавалась изустно, никем никогда не обрабатывалась и не записывалась. Хранителями и исполнителями ее были обычно музыкальные труппы, разбросанные по провинциям и селам. При передаче изустно музыка, естественно, искажалась, и нередко одна и та же народная опера в разном исполнении звучала совсем по-разному, причем споры по поводу того, какой вариант считать верным, нередко заканчивались самой настоящей дракой. Однако все эти трудности только разжигали Тоана. Он чувствовал себя первооткрывателем, он был словно старатель, который напал на золотоносную жилу и лихорадочно разрабатывал ее. Тоан пришел к твердому убеждению, что у его народа есть свое музыкальное искусство, свой голос, отличавшийся удивительной теплотой, задушевностью и богатством. И Тоан старался постичь его своеобразие и глубину.
Теперь Тоан отдавал любимому делу все свое свободное время. Он работал с увлечением, но порою испытывал мучительную тоску одиночества. Он был постоянно один — со своими поисками, мыслями и со своими чувствами… Иногда, проснувшись утром, Тоан долго лежал в кровати в состоянии какой-то прострации. В эти минуты перед ним возникал образ русской девушки, которая любила его, любила и не признавалась в своей любви. Прошло уже почти три года… Как быстро летит время! Где она теперь, в какие края забросила ее судьба?
И вот однажды он снова произнес вслух ее имя. Как-то, вскоре после новогодних праздников, вечером, когда зажглись синие лампочки уличных фонарей, Тоан, прихватив с собой скрипку, вышел из дома. Было холодно, моросил мелкий дождь. В серой дымке дождя улицы быстро, прямо на глазах погружались во мрак.