Народы древнего Перу уделяли большое внимание своим усопшим, за которыми тщательно ухаживали. Тела хранились в защищенных от влажности и контактов с почвой, хорошо продуваемых ветрами местах, где усыхали, не подвергаясь разложению. Основатель рода являлся предметом настоящего культа. Один или несколько человек отвечали за обслуживание его мумии, которой делались подношения в виде пищи, напитков и коки. Периодически мумию выносили из склепа, чтобы позволить ей поесть и попить в обществе живых и других мумий предков, а также для смены одежды. Мумию расспрашивали о важных вещах, с ней танцевали и даже превозносили ее подвиги во время ежегодных праздников, которые айлью посвящал своему основателю.
Культ мертвых в Куско, согласно Педро Писарро (1571 г.)
Большинство жителей столицы прислуживали этим мертвым и каждый день приносили их на площадь и рассаживали по ранжиру, в порядке старшинства. Затем их слуги и служанки ели и пили рядом с ними. Они разводили для мертвых, прямо перед ними, костры из сухих поленьев очень правильной формы, и как только костры разгорались, сжигали все то, что разложили перед мертвецом, чтобы тот отведал того же, что ели живые. Также они ставили перед этими мертвецами большие золотые, серебряные или глиняные сосуды (которые называли бирками), наливали в них маисовое пива и преподносили мертвецу, ставя перед ним. Мертвецы предлагали пиво друг другу, как, впрочем, и мертвые — живым, а живые — мертвым. Как только эти бирки наполнялись, они выливали их на некий посреди площади установленный круглый камень, которому они поклонялись как идолу и вокруг которого был сооружен небольшой бассейн, откуда маисовое пиво утекало по подземным канализациям.
Считалось, что предок-родоначальник, главным образом за счет войн, обеспечил себя собственной территорией, дав происходящему от него айлью возможность существовать в качестве автономной группы. Почитание его памяти прежде всего должно было подтвердить права его потомков на их земли и ирригационные каналы. В провинциях Уайлья и Касатампу по отношению к предкам применяли термин мальки, которым на языке кечуа в первую очередь называется любое растение, посаженное человеком. Таким образом устанавливалась аналогия между захватом прародителем-воином территории и укоренением в земле растения, призванного приносить плоды — его потомков. В древних источниках перевод «предок» (progenitor), который дан для термина мальки, дабы сделать эту метафору понятной, иногда дублируется другим — «семя» (semilla). Инки верили, что умирая, основатели различных айлью раздваивались, превращаясь в продолговатые монолиты, которые вкапывались в землю в деревнях или на полях и назывались уанка в центре Перу и уанк ’а в Куско.